Андроново. Плоховы. Родословное древо. Ч. 17
Ссылки на предыдущие статьи помещены в конце этой статьи.
Пятая ветвь – от Григория Елисеева (I.7.3), рассказ о котором – в статье «Андроново. Плоховы. Родословное древо. Часть 2».
Акилина Ефимова (I.7.3) – жена Григория Елисеева. Судя по возрасту их старшего ребёнка, поженились они в 1828 году. Впервые Акилина Ефимова появляется в исповедной ведомости 1830 года. Ей 23, значит, год её рождения вычисляется как 1807. Этот год рождения прослеживается в документах до 1834 года включительно. А затем с её возрастом начинается свистопляска.
В ревизской сказке 1834 года написано, что ей — 38, то есть повзрослела она сразу на 11 лет! Что же делать, вычисляю новый год рождения, получается 1796. Скажу сразу, что в дальнейшем в ревизских сказках так и осталось: в 1850 – 1796, в 1858 – 1797.
В исповедных же ведомостях следующая картина: с 1835 по 1850 гг. прослеживается 1797 год рождения, в 1851 – 1798 г., а, начиная с 1851 и кончая 1865 годом, год рождения Акилины Ефимовой 1804. Считаю, что 1796 – 1798 годы рождения являются многолетней ошибкой, по какой-то причине вкравшейся в церковные документы. Напомню, что в те же годы такой же десятилетний скачок в возрасте произошёл и у Григория Елисеева, что, как я показал ранее, является явной ошибкой. Поэтому, как и у Григория Елисеева, я не стал отображать эту явную ошибку на рисунке.
Последний раз мы обнаруживаем запись о существовании Акилины Ефимовой в подворной переписи 1869 года. Там также год её рождения определяется как 1804.
У Григория Елисеева и Акилины Ефимовой было четверо детей: Сергей, Вукол, Иван и Савва.
Сергей Григорьев (I.7.3.1) впервые обнаруживается в исповедной ведомости 1832 года в возрасте 2 лет (1830 г.р.). В исповедных ведомостях этот год рождения прослеживается до 1851 года. Начиная с 1852 года (данные за 1853 год отсутствуют) и до 1865 года включительно, год его рождения становится 1829.
Все ревизские сказки (1834, 1850 и 1858 г.г.) также определяют год рождения Сергея Григорьева как 1829.
Упоминается Сергей Григорьев и в подворной переписи 1869 года, где также сохраняется 1829 год рождения. В графе занятий написано: «<занимается> ткачеством полушерстяных изделий».
5. 1. Вдова Акилина Ефимова 65 (1804) Ничем
Сын ей Сергей Григорьев 40 (1829) ткачеством
Жена Агафья Афанасьева 39 (1830) полушерстяных
Сын их Иван 18 (1851) изделий
Единичка слева от вдовы Акилины Ефимовой означает, что у семьи в тот момент имелась одна деревянная изба.
Хорошо бы ещё было выяснить, на чём основывалось это их ткачество: фабрика, домашний стан или наёмничество?
В качестве домохозяина Сергей Григорьев присутствует в подворной переписи 1883 года и страховых ведомостях 1888 – 1894 г.г. и 1894 – 1900 г.г.
Более поздние документы, содержащие о нём информацию, не обнаружены. Этим и определяется формулировка даты его смерти.
Агафья Афанасьева (I.7.3.1) – жена Сергея Григорьева. Судя по дате рождения их старшего ребёнка, они поженились в 1848 году. Однако впервые Агафья Афанасьева появляется в исповедной ведомости 1850 года, причём в качестве жены не Сергея, а Вукола Григорьева. Это, конечно, явная ошибка, которая была исправлена во всех последующих документах, включая ревизскую сказку 1850 года.
Что касается даты её рождения, то данные исповедных ведомостей распределились следующим образом. В 1850 и 1851 эта дата вычисляется как 1832 год. Далее, начиная с 1852 года и до 1865 года включительно, она изменяется на 1830.
Ревизские сказки: 1850 год – также 1830, 1858 год – 1831.
Последним известным нам документом, содержащим сведения об Агафье Афанасьевой, является подворная перепись 1869 года. Год её рождения там тоже вычисляется как 1830.
У Сергея Григорьева и Агафьи Афанасьевой было двое детей: Акулина и Иван.
Акулина Сергеева (I.7.3.1.1). Мы обнаруживаем её только в одном документе: ревизской сказке 1850 года в возрасте 1 года. В исповедных ведомостях её нет. Есть, правда, в 1852 году запись о существовании Акилины Григорьевой 22 лет, но это явная ошибка, так как ни до, ни после Акилина Григорьева в документах не обнаруживается. Из этого факта можно сделать вывод о том, что Акулина Сергеева скончалась в возрасте 1 года в 1850 году.
Иван Сергеев (I.7.3.1.2). Информацию о нём впервые обнаруживаем в исповедной ведомости 1854 года. Ему 3 года, значит, родился в 1851. Этот год рождения прослеживается во всех последующих исповедных ведомостях, включая ведомость 1865 года.
Ревизская сказка 1858 года утверждает, что ему 5 лет, то есть год рождения 1853, но данные этой ревизской сказки всегда выбиваются из общего строя, поэтому я не отразил их на рисунке.
В подворной переписи 1869 года Иван Сергеев, как вы видели, также присутствует, год его рождения также определяется как 1851.
Присутствует Иван Сергеев и в списках избирателей 1917 года. Возраст – 65 лет. Запись эта говорит о том, что родился он в 1852 г. Вполне подходит, можно смело утверждать, что это тот самый Иван и есть.
Теперь давайте глянем на семью Сергея Григорьева в 1883 году.
Вот что о ней написано в подворной переписи:
№ домохозяйства по порядку – 4;
Имена и отчества домохозяев – Сергей Григорьев;
Сколько имеет изб – 2;
Число всех душ в настоящее время муж. пола – 4;
Число всех душ в настоящее время женск. пола – 4;
В том числе грамотных муж. – 4;
В том числе грамотных жен. – нет;
В том числе учащихся мальч. – 2;
В том числе учащихся девоч. – нет;
На сколько душ надел – 3;
Сам ли обрабатывает землю или сдает в аренду другим или же весь надел лежит в пустырях, т. е. не распахивается – нет;
Сколько десятин имеет купчей земли сверх надела – 5 ½;
На какую сумму снимал (арендовал) покосов в прошедшем году – нет;
Число лошадей – 1;
Число коров – 2;
Число мелкого скота – 1
Видно, что семья жила довольно зажиточно. Давайте порассуждаем.
По сравнению с 1869 годом у семьи стало на одну избу больше. Но и сама семья выросла в два раза: против четырёх человек в 1869 году, через 14 лет, в 1883, их стало восемь.
Мать Сергея Григорьева Акилина Ефимова, которой в 1883 году должно было быть от 68 до 79 лет (вспомним путаницу с её возрастом), могла быть ещё жива. А могла и умереть. Внук её Иван Сергеев женился, и появились у них с женой дети: два мальчика и одна или две девочки. Оба мальчика учились и были грамотными.
Земли у Сергея Григорьева было довольно много, во всяком случае, для Андронова – целых 5½ десятин сверх надела, да и надел был на трёх человек. Земля эта наверняка обрабатывалась: лошадь в семье была.
А ещё было у них целых две коровы. Хотя, может быть, это была корова с телёнком. Всё равно, было чем кормить детей.
Что за одна штука (или голова?) мелкого скота у них была, сейчас не определишь. Коза вряд ли, зачем она при наличии коров. Овца может быть, особенно если её шерсть использовали в каком-то виде при «ткачестве полушерстяных изделий». Но может, просто поросёнка держали.
Земельный надел у Сергея Григорьева был на трёх человек. Вроде бы не очень понятно, почему на трёх, ведь к 1861 году, судя по подворной переписи 1869, в его семье было только двое мужчин: он сам и его сын Иван.
Давайте попробуем разобраться.
Для начала вспомним некоторые из основных положений Крестьянской реформы, проходившей при отмене крепостного права в России:
• Крестьяне перестали считаться крепостными и стали считаться «временнообязанными»; крестьяне получили права «свободных сельских обывателей», то есть полную гражданскую правоспособность во всём, что не относилось к их особым сословным правам и обязанностям – членству в сельском обществе и владению надельной землёй.
• Крестьянские дома, постройки, всё движимое имущество крестьян было признано их личной собственностью.
• Крестьяне получали выборное самоуправление, низшей (хозяйственной) единицей самоуправления было сельское общество, высшей (административной) единицей – волость.
• Помещики сохраняли собственность на все принадлежавшие земли, однако обязаны были предоставить в пользование крестьянам «усадебную оседлость» (придомовый участок) и полевой надел; земли полевого надела предоставлялись не лично крестьянам, а в коллективное пользование сельским обществам, которые могли распределять их между крестьянскими хозяйствами по своему усмотрению. Минимальный размер крестьянского надела для каждой местности устанавливался законом.
Теперь немного о сельских обществах на другом сайте:
«Сельские общества были образованы в результате реформы графа Киселёва по управлению казённым имуществом 1837 – 1841 годов и первоначально распространялись только на государственных крестьян. <…>. В ходе освобождения владельческих крестьян от крепостной зависимости сельские общества были образованы также для бывших крепостных крестьян».
«Сельские общества являлись коллективными владельцами земли селений (улицы, проезды). Также сельские общества могли являться коллективными владельцами надельной земли, предоставлявшими их отдельным крестьянам во временное пользование».
«Сельское общество для бывших помещичьих крестьян были учреждены «Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» принятым в 1861 году».
«Закон не устанавливал максимального размера сельских общин, однако рекомендованный размер более крупной единицы самоуправления – волости должен был составлять от 300 до 2000 ревизских душ».
Последнюю фразу я привёл для того, чтобы подчеркнуть, что основу сельского общества составляли бывшие ревизские души и именно их имели в виду при определении количественного состава сельских обществ.
Заглянем также в «Местное положение о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях великороссийских, новороссийских и белорусских 1861 г.»:
«5. Для обеспечения быта крестьян и для выполнения их обязанностей пред правительством и помещиком предоставляется в постоянное пользование каждого сельского общества на основаниях, в настоящем Положении изложенных, надлежащее, по местным удобствам, количество земли, за которое крестьяне платят оброк или отбывают работу помещику.
6. В состав крестьянского общества, которому отводится надел землею на основании предыдущей статьи, входят все лица, записанные в селении по десятой ревизии за помещиком в крестьянах, за исключением тех, которые до обнародования сего Положения отпущены на волю узаконенным для сего порядком».
Вот оно что! Землёй наделяли в соответствии с десятой, последней ревизией 1858 года. И, несомненно, «записанные в крестьянах», это именно ревизские души.
А ревизская душа, как мы помним, это душа мужского пола:
«Ревизская душа (душа мужского пола) – единица ревизского учёта лиц мужского пола (без различения возраста), входивших в податные сословия, для налогообложения в Российской империи».
«Использовалась с 1718 по 1887 год <…>. Каждая ревизская душа считалась в наличии даже после смерти вплоть до следующей переписи».
Теперь мы видим, что земельные наделы распределялись в соответствии с количеством мужчин, независимо от возраста и жизненного состояния, записанных в семье в ревизской сказке 1858 года. Посмотрим, что там, у Сергея Григорьева.
3 5 Григорий Елисеев 46 умер в 1851 году
Его сын Сергей 21 ― 28
Сергея Григорьева сын Иван новорожденный ― 5
Григорья Елисеева 2-ой сын Иван 16 ½ отдан в рекруты в 1855 году
Григорья Елисеева 3-ий сын Савва 14 ― 21
На всю семью Григория Елисеева приходится пять мужчин. Сам он к тому времени умер, но считается. Все остальные тоже считаются, за исключением Ивана Григорьева. В соответствии со статьёй 6 «Положения» он не вошёл в состав сельского общества, так как после отдачи в рекруты перестал быть крепостным (смотри статью «О том, как Макар Савельев человека купил»).
В общем, яснее не стало: надел должны были выделить на четверых, а выделили на троих. Может быть, что-то не так случилось с Саввой Григорьевым – он исчез из документов после 1862 года? А, может, так решило сельское общество, которое «могло распределять их [полевые наделы] между крестьянскими хозяйствами по своему усмотрению». Но, может, просто самого Григория Елисеева не засчитали?
Далее посмотрим, какой же «усадебной оседлостью» владел Сергей Григорьев. Вот страховая ведомость 1888 – 1894 г.г.
По андроновским меркам впечатляюще: две деревянных избы, одна в два раза дороже другой, обе железом крытые; сени, крытый соломой двор, деревянный, так же крытый соломой амбар и ещё деревянный сарай вне двора. И всё это стоило 1200 рублей. Дорого. Фабрики, конечно, никакой нет. Видимо, ткали они свои полушерстяные изделия, что называется, факультативно.
К 1893 году всё это не то что пришло в упадок, но несколько, я бы сказал, потускнело. Хотя…. Вот страховая ведомость 1894 – 1900 г.г.
С одной стороны, в силу, видимо, ветхости или перестройки в два раза подешевели сени, двор и амбар. С другой стороны, вне двора к сараю прибавились деревянные изба и сени. Общая стоимость всей недвижимости уменьшилась на 50 рублей.
Других документов, содержащих информацию о семье Сергея Григорьева, я не обнаружил. Однако нужно сказать, что в плоховской родословной, составленной С. Дурасовым, имеется цепочка: Григорий (ок. 1810) – Сергей (ок. 1837) – Иван (ок. 1857). Несмотря на различия в датах рождения, это, без сомнения, именно та самая ветвь, которую мы сейчас рассматриваем. Так вот, у С. Дурасова есть её продолжение! За Иваном Сергеевым следуют:
Пётр Иванов (I.7.3.1.2.1) – 1881 г.р. и его дети:
Сергей Петров (I.7.3.1.2.1.1) – 1904 г.р.;
Михаил Петров (I.7.3.1.2.1.2) – 1906 г.р.;
Пелагия Петрова (I.7.3.1.2.1.3) – 1910 г.р.;
Александра Петрова (I.7.3.1.2.1.4) – 1915 г.р.
А самое главное – возле Петра Иванова стоит пометка в скобках – Коногины. Интересно, почему эта семья имеет такое деревенское прозвище, что оно означает?
Вернёмся к детям Григорьевым.
Вукол Григорьев (I.7.3.2), второй сын Григория Елисеева и Акилины Ефимовой. Впервые упоминается в исповедной ведомости 1832 года в возрасте 1 года. Родился в 1831 году, и этот год рождения прослеживается абсолютно во всех документах, содержащих информацию о Вуколе Григорьеве, включая исповедные ведомости 1833 – 1865 годов, ревизские сказки 1834 и 1850 годов, а также подворную перепись 1869 года. В ревизской сказке 1858 года он на год моложе, но к этому мы привыкли.
Зато ревизская сказка 1858 года содержит интереснейшую запись:
18. 21. Иван Константинов 54 умер в 1855
18. 21. Ивана Константинова жена Вера Матвеева 59
Ивана Константинова сестра Настасья Константинова 5
3. Принятые во двор:
Викул Григорьев 19 26
Его сын Андрей новорожд. 1
Викула Григорьева жена Авдотья Иванова 24
Это значит, что молодая семья Викула Григорьева объединилась для совместного ведения хозяйства с семьёй недавно умершего некоего Ивана Константинова, оставившего пожилую вдову и не менее пожилую сестру (возраст её в этом документе – ошибка в записи).
Постараемся выяснить, кто такой этот Иван Константинов. В ревизии 1850 года он записан в семье своего отца Константина Александрова, умершего в 1835 году в возрасте 74 лет. Там же записана его сестра Настасья 50 лет (вот ошибка и обнаружилась). К сожалению, фамилия у всех отсутствует. Тогда смотрим дальше. Чтобы не загромождать текст, я не буду приводить снимки документов. Просто следите за дальнейшими рассуждениями.
В этой же ревизии (1850 г.) отдельным домом записан Пётр Александров Чикин, умерший в возрасте 77 лет. Нужно проверить, не братья ли Пётр и Константин. По возрасту – вполне: Константин – 1761 года рождения, Пётр – 1769.
В ревизии 1834 г. Константин живёт своим домом.
В ревизии 1816 года их семьи также живут отдельно, но записаны друг за другом.
В ревизии 1811 года Александр – отец нашего Константина и сын Ивана Евдокимова. Пётр Александров по-прежнему записан отдельным домом и так же вслед за Константином.
Исповедная ведомость 1775 года показывает, что отец Константина – тот самый Александра Иванов (смотри «Андроновские Плоховы до начала ХХ века. 1767 – 1764»), в доме которого одно время проживала семья «нашего» Андрея Семёнова (I.5.1), моего непосредственного предка.
Обращение к циклу статей «Андроновские Плоховы до начала ХХ века» (например, «Андроновские Плоховы до начала ХХ века. 1716» и «Андроновские Плоховы до начала ХХ века. 1753-1745») напоминает, что Александра Иванов (под таким именем он записан в документах) приходится правнуком Евдокиму Борисову, записанному в 0-й ревизии 1716 года, и чью родословную ветвь я собираюсь разобрать под номером II. Пока же ясно одно – семья, с которой соединилась семья Вукола Григорьева, родственники, степень родства которых еще не выяснена.
К сожалению, предков Петра Александрова Чикина проследить не удалось, я их просто не нашёл. Скорее всего, это вызвано тем, что Чикины православные, а данных по православным у меня мало. Однако оказалось, что это личность нам знакома – именно семья его сына Карпа Петрова Чикина была принята в семью Ивана Прокофьева (I.4.5.4.2.2) (после его смерти) из Третьей ветви (от Февронии Якимовой (I.4.5) смотри «Андроново. Плоховы. Родословное древо. Часть 6»).
В качестве домохозяина Вукол Григорьев присутствует в подворной переписи 1883 года и страховых ведомостях 1888 – 1894 г.г. и 1894 – 1900 г.г.
Более поздние документы, содержащие о нём информацию, нами не обнаружены.
Евдокия Иванова (I.7.3.2). Жена Вукола Григорьева. Впервые появляется в исповедной ведомости 1855 года. Видимо, поженились они в 1854 году. Что касается её года рождения, то во всех исповедных ведомостях (1854 – 1865) и подворной переписи 1869 года он вычисляется как 1835. Только ревизия 1858 года как всегда выбивается из общего ряда и даёт нам 1834 год рождения. Более поздних упоминаний Евдокии Ивановой нам найти не удалось.
Зато мы нашли детей Вукола Григорьева и Евдокии Ивановой: Андрея Вуколова (I.7.3.2.1), Кондратия Вуколова (I.7.3.2.2) и Евфимию Вуколову (I.7.3.2.3). Информация об Андрее содержится, как мы только что видели, в ревизии 1858 года. Кондратий и Евфимия упоминаются только в подворной переписи 1869 года, где Кондратию 4 года, а Евфимии 1 год.
В более поздних известных нам документах ни Андрей, ни Кондратий, ни Евфимия не присутствуют.
Поговорим ещё немного о семье Вукола Григорьева.
В подворной переписи 1869 года возле его семьи находится запись: «<занимается> ткачеством полушерстяных изделий».
18. 1. Вукол Григорьев 38 (1831) ткачеством
Жена Евдокия Иванова 34 (1835) полушерстяных изделий
Дети их Андрей 14 (1855)
Кондратий 4 (1865) ничем
Евфимия 1 (1868) ничем
Вдова Анисья Иванова 39 (1830) ткачеством полушерстя
Дочь ей Анна Федорова 20 (1849) ных изделий
кр<естьянская> де<вица> Анастасия Константинова 67 (1802) ничем
Любопытная запись. За 11 лет, прошедших со времени последней ревизии, состав семьи довольно неожиданно изменился. Умерла, видимо, жена Ивана Константинова Вера Матвеева, которой ко времени этой подворной переписи могло быть 69 лет. И здесь-то никакой неожиданности нет. Но появились некая Анисья Иванова с довольно великовозрастной дочерью Анной. Очевидно, что пришли они в эту семью в связи со смертью мужа и отца, но хотелось бы знать, почему именно в эту.
В ревизской сказке 1858 года отсутствует некий Фёдор, имеющий жену Анисью Иванову и дочь Анну. Более глубоко в ревизских сказках искать бессмысленно – до этого времени включительно их в Андронове не было.
Разгадка оказалась в исповедных ведомостях 1860 и 1861 года, когда ещё была жива вдова Вера Матвеева.
Вот запись 1860 года.
321 <…> Вукол Григорьев 29 (1831)
Жена его Евдокия Иванова 25 (1835)
Дети их: Андрей 3 (1857)
Вдова Вера Матвеева 68 (1792)
Дочь ея вдова Анисия Иванова 30 (1830)
Дочь ея Анна Феодорова 11 (1849)
Золовка Веры девка
Анастасия Константинова 58 (1802)
Теперь всё стало понятно. Анисья Иванова – дочь Ивана Константинова и Веры Матвеевой, была выдана в неизвестную нам деревню за некоего Фёдора. У них в 1849 году родилась дочь Анна. Фёдор умер между 1849 и 1859 годами, и Анисья с дочерью, то ли пожив ещё какое-то время у свёкра, то ли сразу после смерти мужа, вернулась в семью матери. А в 1861 году, через два года после её возвращения, умерла и Вера Матвеева.
Теперь давайте посмотрим, как жила семья Вукола Григорьева. Для этого обратимся к подворной переписи 1883 года. В виду ужасного качества копии ограничусь только цитированием нужной нам записи:
№ домохозяйства по порядку – 16;
Имена и отчества домохозяев – Викул Григорьев;
Сколько имеет изб – 1;
Число всех душ в настоящее время муж. пола – 6;
Число всех душ в настоящее время женск. пола – 4;
В том числе грамотных муж. – 1;
В том числе грамотных жен. – нет;
В том числе учащихся мальч. – нет;
В том числе учащихся девоч. – нет;
На сколько душ надел – 3;
Сам ли обрабатывает землю или сдает в аренду другим или же весь надел лежит в пустырях, т. е. не распахивается – нет;
Сколько десятин имеет купчей земли сверх надела – 4 ½;
На какую сумму снимал (арендовал) покосов в прошедшем году – нет;
Число лошадей – 1;
Число коров – 2;
Число мелкого скота – нет
За время, прошедшее с 1869 года, семья увеличилась на два человека – вместо 8 стало 10. Однако мужчин вместо трёх стало шесть, а женщин – четверо вместо пяти. Предполагаю, что умерла Анастасия Константинова, которой в 1883 году должен был быть 81 год. А у Вукола Григорьева и Евдокии Ивановой родилось ещё трое сыновей.
С грамотностью у них не всё было в порядке – всего один грамотный мужчина на семью.
Надел при отмене крепостного права распространялся согласно ревизской сказке 1858 года на трёх мужчин: Ивана Константинова, Викула Григорьева и сына его Андрея.
Вообще земли они обрабатывали довольно много, да и было чем – лошадь в хозяйстве имелась.
А ещё были две коровы, что подтверждает моё предположение о наличии в семье маленьких детей.
В качестве домохозяина Вукол Григорьев присутствует также в страховых ведомостях 1888 – 1894 г.г. и 1894 – 1900 г.г. Имя его там изменено на Викул, что, как известно, случается сплошь и рядом.
Посмотрим, какой недвижимостью он владел.
Вот что было у него в хозяйстве в 1887 году.
Не так уж много: одна крытая железом изба, сени, омшаник и крытый соломой двор. Наличие омшаника предполагает занятие Вукола Григорьева пчеловодством.
Через шесть лет, в 1893 году, ситуация немного изменилась.
Поизносились сени, несколько обветшал двор, о чём говорит некоторое уменьшение их стоимости. Но зато появился деревянный, крытый дранкой, амбар, на сооружение которого возможно пошёл исчезнувший из ведомости омшаник.
Вернёмся к другим детям Григория Елисеева.
Иван Григорьев (I.7.3.3). Впервые мы находим его в ревизской сказке 1834 года и, что примечательно, в возрасте «полугоду».
Запись ребёнка в таком возрасте – большая редкость. Именно она позволяет нам определить дату рождения Ивана Григорьева с довольно высокой точностью: поскольку документ датирован 10 апреля 1834 года, Иван родился в октябре 1833, что я и отразил на рисунке. Во всех остальных документах, содержащих информацию об Иване Григорьеве, год его рождения вычисляется как 1834.
В исповедной ведомости 1857 года Иван Григорьев впервые пропадает. За 1858 год исповедной ведомости у нас нет, но в 1859 году он опять появляется, чтобы в дальнейшем исчезнуть окончательно.
Всё объясняет запись в ревизской сказке 1858 года; «отдан в рекруты в 1855 г.». Это означает, что в 1857 и 1859 году церковный писарь записывал его «по инерции», не вдаваясь в такие существенные подробности жизни Ивана Григорьева.
Савва Григорьев (I.7.3.4), младший сын. Первое упоминание – в исповедной ведомости 1839 года в возрасте 2-х лет. Во всех исповедных ведомостях, содержащих о нём информацию, прослеживается 1837 год рождения, за исключением 1852 года, где этот год становится 1836. Однако я думаю, что это ошибка или «случайная девиация».
Последнее упоминание о Савве Григорьеве содержится в исповедной ведомости 1862 года.
Екатерина Иванова (I.7.3.4), жена Саввы Григорьева. Информацию о ней удалось найти в единственном документе – ревизской сказке 1858 года, где записано, что ей 20 лет. Информации о наличии у них детей тоже нет.
Внезапное исчезновение 25-летнего Саввы Григорьева из документов могло бы говорить о его достаточно ранней смерти или отдаче в рекруты, как Ивана Григорьева. Но вместе с ним исчезла и его жена. Поэтому, мне кажется, их по каким-то причинам перевели в другую деревню, скорее всего ту, где жила до свадьбы Екатерина Иванова. А может и не в деревню….
На этом описание Пятой ветви – от Григория Елисеева заканчивается.
Продолжение следует
Предыдущие статьи цикла:
Андроново. Плоховы. Родословное древо. Введение
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 1
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 2
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 3
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 4
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 5
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 6
Андроново. Плоховы. Древо. Часть 7
Андроново. Деревня
Андроново. Плоховы. Часть 8
Андроново. Плоховы. Часть 9
Андроново. Плоховы. Часть 10
Андроново. Плоховы. Часть 11
Андроново. Плоховы. Часть 12
Андроново. Плоховы. Часть 13
Андроново. Плоховы. Часть 14
Андроново. Плоховы. Часть 15
О том, как Макар Савельев человека купил
Андроново. Плоховы. Часть 16
«Сам он к тому времени умер, но считается» — это как так? Что за чичиковские намерения)))
Надел посчитан совершенно верно на три души:
1) Сергей Григорьев
2) Иван Сергеев
3) Савва Григорьев
Именно чичиковские, Дмитрий! Правила учёта ревизских душ, несмотря на поэму Гоголя, никто не отменил до самого конца крепостного права.
Давайте посмотрим ещё раз:
1. Земля от помещика передавалась сельскому (крестьянскому) обществу.
2. «В состав крестьянского общества, которому отводится надел землёю …, входят все лица, записанные в селении по десятой ревизии за помещиком в крестьянах, за исключением тех, которые до обнародования сего Положения отпущены на волю узаконенным для сего порядком» (Местное Положение о поземельном устройстве …).
Хочу подчеркнуть: все записанные в 1858 году, независимо от того, живы они или уже умерли к тому времени, иначе это было бы оговорено особо. То есть помещик обязан был передать обществу земельные наделы также и на всех «мёртвых душ».
3. Подтверждает это и тот факт, что каждая ревизская душа считалась в наличии даже после смерти вплоть до следующей ревизии. Это значит также, что с момента смерти Григория Елисеева в 1851 году и до 1861 года за Григория Елисеева уплачивались налоги.
Таким образом, понятно, что надел Григория Елисеева к сельскому обществу перешёл. А вот к его семье вряд ли. Кому же он достался?
Сергей, Вы ошибаетесь.
Возможно, причина в том, что Вы не до конца понимаете, как работала система налогообложения того времени (на самом деле, понимают это единицы, ибо чтобы до конца разобраться во всех этих вытых, тяглах, пулах и т.п. нужно жить в то время).
Постараюсь объяснить как можно проще.
Допустим, некоему помещику принадлежит одна деревня, в которой по ревизии 1816 года насчитали 20 домохозяйств, а в них 50 душ мужского пола.
Допустим также, что налоговая ставка в то время составляла 2 рубля подушных и 1 рубль оброчных (для простоты счёта).
Вопрос: кто из крестьян сколько земли должен иметь в пользовании и сколько налога уплачивать?
Очевидно, что каждый крестьянин мужского пола должен платить государству по 2 рубля, а помещику по рублю. Т.е. помещик на протяжении срока до следующей ревизии должен получать с деревни 50 рублей ежегодного дохода. А государство 100 рублей дохода.
Это не совсем так.
Напомню, что следующая ревизия проходила в 1834 году, т.е. число ревизских душ оставалось неизменным на протяжении 18 лет.
И тут начинается самое интересное. Оказывается, что налог-то брали не с каждого отдельного крестьянина, а со всего общества в целом. А внутри общества уже решали, кто и сколько должен заплатить. Происходила ПРОПОРЦИОНАЛЬНАЯ раскладка налоговых пул по семьям в зависимости от реальной способности уплачивать налог.
Представьте, что в 1816 году записана семья, состоящая из пяти ревизских душ, с которой должны собирать 15 рублей налога. Но в 1817 году внезапно умирают четверо мужчин. Остаётся один малолетний мальчик. Он будет выплачивать 15 рублей? Нет, конечно. Семьи постоянно уменьшались или увеличивались — пропорционально этому менялся персональный размер тягла/пула. С таким расчётом, чтобы со всего общества в итоге была получена нужная сумма налога.
Тоже самое происходило с земельными наделами. Земля у крестьян находилась в ужасной чрезполосице. Одной семье могло принадлежать два-три участка в разных местах. Эти участки во время переделов отбирались у одних семей и передавались другим.
Теперь по вашему конкретному случаю.
По ревизии 1850 года семья Плоховых состояла из пяти ревизских душ, а значит с 1850 по 1858 год пользовалась наделом на пять душ. Если, конечно, в эти годы не происходил очередной передел (скорее всего не происходил, потому что срок между ревизиями был небольшой).
Однако, по ревизии 1858 года душ осталось три — значит два отрезка земли у них отобрали и отдали семье, где число душ увеличилось. По факту они могли вообще землёй не пользоваться, а сдать её тем, у кого было желание её обрабатывать.
Повторюсь: если крестьянин умер до 1858 года, он из расчётов выбывал. Вы пишете, что это не оговорено особо, однако это прямо следует из постановления Вами цитируемого. Ибо сказано: «… входят все лица, записанные по 10 ревизии». А 10 ревизия зафиксировала трёх человек в семье Плоховых.
Благодарю за разъяснения, Дмитрий!
Хотелось бы услышать Ваш комментарий и по второму случаю, приведённому в статье — случаю Викула Григорьева.
Ревизия 1858 года зафиксировала в семье (по Вашему счёту) двоих — самого Викула Григорьева и его сына Андрея. А Иван Константинов, умерший в 1855 году, о чём в ревизской сказке сделана запись, из расчётов выбывает. Следовательно, семье полагается надел на две ревизские души. Однако подворная перепись 1883 года утверждает, что надел был выделен на 3 человека.
Не могу понять, в чём здесь секрет.
Сергей, мои комментарии будут такими:
Разгадка кроется в том самом неуловимом Фёдоре, вдова и дочь которого появляются в семье Плоховых позже.
Фёдор этот — никто иной, как Фёдор Петров из деревни Большие Дворищи.
В ревизии 1858 года имеется такая запись:
Пётр Емельянов — 53
Его сын Фёдор — в ополчении с 1855 года, не воротился.
Там же искомая Анисья Иванова с дочерью Анною.
Крайне любопытна более поздняя приписка, относящаяся к Фёдору — умер на службе.
И что-то мне подсказывает, что дело было так:
Фёдор Петров не являясь рекрутом, но находясь в ополчении получил-таки надел на свою душу, который после его гибели унаследовала его вдова.
Именно этот надел мы видим в 1883 году.
Благодарю, Дмитрий! Особая благодарность за найденного неуловимого Фёдора. У меня, к сожалению, нет документов по Большому Двору.
С этим Фёдором, насколько я понимаю, ситуация следующая. Во многом, кстати, похожая на ситуацию с Варфоломеем Ивановым Благовым, описанную в статье «Андроново. Плоховы. Родословное древо. Часть 9» https://www.genealogy-kzn.ru/plochovi_drevo_9/.
В 1855 году он был отдан в ополчение, создававшееся во время Крымской войны (1853 – 1856). В боевых действиях оно почти не участвовало, однако понесло большие потери от болезней, в основном из-за тифа (у Варфоломея Благова в ревизской сказке тоже имеется более поздняя приписка «умер на службе»). Ополченцы действительно не переводились в солдатское сословие. По завершении военных действий по императорскому указу 1856 года они возвращались домой, и продолжали обычную жизнь крепостных крестьян. Таким образом, смерть Фёдора Петрова с точки зрения передачи полевых наделов от помещика к сельскому обществу представляла собой точно такой же случай, как и случаи Григория Елисеева и Ивана Константинова. То есть, по Вашему счёту, наделы на них сельскому обществу не полагались. Отличие только одно – Фёдор с женой и дочерью проживал в семье отца, который в 1858 году был жив и являлся главой семьи, а земля, которой семья пользовалась, была для неё общей.
Умер Фёдор Петров, скорее всего, в 1856 году, так и не добравшись до дому.
Вдова Фёдора Анисья Иванова возвратилась в семью матери 1859 году, так как впервые записана там в исповедной ведомости 1860 года. Просто так взять и перейти из одной деревни в другую, будучи крепостной, она не могла. Значит, было решение помещика о переводе. С землёй её перевели или без оной – вопрос. Может быть, это зависело ещё и от того, был ли жив в 1859 году Пётр Емельянов.
Во всяком случае, вопрос о полевом наделе (новом) для семьи Викула Григорьева решался, когда Анисья Иванова уже проживала в Андронове. Один из пунктов «Местного Положения…» гласит: «7. Кроме крестьян, записанных в каждом селении по десятой ревизии, включаются в состав общества для исчисления крестьянского надела: а) крестьяне, водворенные в том обществе, но записанные по ревизии в другом имении того же помещика; сии крестьяне исключаются из расчета по отводу надела в том имении, к которому они причислены по ревизии…».
Всё бы было так, если бы речь шла о самом Фёдоре Петрове. Но Анисья…. Она, к сожалению, не ревизская душа и записана в ревизской сказке Большого Двора в разделе «Крестьянки», а не «Крестьяне». А потому в состав общества для исчисления наделов входить не могла.
В общем, после наших долгих разговоров яснее мне не стало…
Сергей, ревизия 1858 года доступна на сервисе Яндекс-Архив.
Лично я никаких противоречий в предложенной мною версии не вижу. Но, сразу оговорюсь, что я не специалист в делах ополчения 1855 года.
Надел получил именно Фёдор Петров, а не его вдова.
В 1855 году или около того он отправился в ополчение, откуда не вернулся. Приписка о том, что он скончался на службе сделана в неизвестное нам время, но, очевидно, после 1858 года.
Т.е. по данным ревизии 1858 года он юридически числился «не вернувшимся из ополчения», но не умершим. Согласитесь, это разные вещи. Я не знаю, как распределялись наделы в подобных случаях, но он свой надел получил. При этом нужно понимать, что «надел на одну душу» — это не физический кусок земли, а величина абстрактная. Где именно он располагался и из каких частей состоял, мы никогда не узнаем. Пользовалась ли вдова этим наделом или сдавала в аренду — также неизвестно.
Далее, когда уже становится очевидно, что муж не вернётся, вдова отправляется в отчий дом, где её и застаёт известие о даровании свобод.
Вы пишете, что для этого требовалось разрешение помещика. Но зачем, если обе деревни принадлежали одному человеку? Так ведь? Я просто не в курсе. В таком случае крестьяне могли свободно переходить. В момент дарования свобод крестьянам, наделы не перераспределялись в обществе. Их просто закрепили за ними в том состоянии, в котором они находились на 1858 год. Тут наверняка должен остаться какой-то документ в виде прошения или решения суда, о том, что надел ополченца остаётся вдове. Можно попробовать поискать его в соответсвующей описи ЦГА.
И, да, запись 1888 года о владении наделом на три души вовсе не означает, что они находились в одной окружной меже в деревне Андронове.
Мне кажется, что дело было именно так.
Дима, каждый раз удивляюсь твоим познаниям!
А собирал и считал налоги, видимо, сельский староста?
Встречала дела с жалобой на старосту о неправильном расчёте податей
Благодарю, Дмитрий, за информацию об интернет-архиве!
Посмотрел запись в 10 ревизии своими глазами. Оказывается, в семье кроме отца Петра Емельянова был ещё и второй сын Пётр 18 лет отроду. Не представляю себе, как мог быть поделён общий надел между отцом и двумя сыновьями, один из которых был, к тому же, в отлучке, пусть и не вернувшийся из ополчения.
Если Фёдор Петров был жив и не вернулся, то это ещё хуже. Императорский указ о роспуске ополчения был издан в апреле 1856 года. Если живой ополченец к 1858 году всё ещё не вернулся к пославшему его помещику, то он должен был, видимо, считаться беглым крепостным со всеми вытекающими отсюда последствиями. А это, как минимум, объявление в розыск. Думаю, что во время просмотра ревизских сказок при подготовке Крестьянской реформы и были сделаны записи о смерти ополченцев на службе, чтобы указать причину их отсутствия. Не могу утверждать (это можно проверить в интернете), но думаю, что записи делались на основании извещений о смерти, приходящих к помещику.
То, что надел на одну душу величина абстрактная, прекрасно понимаю. Величина надела могла быть как больше, так и меньше дореформенной (опять же можно посмотреть в интернете). Размеры полевого надела и повинностей (барщины или оброка), назначаемых при реформе, фиксировались в уставных грамотах, которые составлялись помещиками на каждое имение и проверялись мировыми посредниками. В тексте грамоты, например, указывалось общее количество ревизских душ по 10 ревизии, количество отпущенных на волю после ревизии, сколько всего осталось, сколько душ не наделяется землёй, описание поземельного надела и т. д. К тексту грамоты прилагался план надела.
Пример уставной грамоты можно посмотреть здесь https://vlarhiv.ru/view/exhibitions/reform/part_4.php#lg=1&slide=14 (ссылка дана на первую страницу). Пример плана – вот тут https://vlarhiv.ru/view/exhibitions/reform/part_4.php#lg=1&slide=19.
Замечу опять, что речь в уставных грамотах идёт только о ревизских душах, которые, как известно, мужского пола. Ни о каких наследственных наделах речи быть не может.
Распределение наделов по хозяйствам, видимо, находилось в ведении сельского общества и осуществлялось так, как Вы описали в одном из своих комментариев. И, скорее всего, в большинстве случаев общества старались оставить за хозяйствами земли, которыми хозяйства пользовались до реформы. Тут я с Вами полностью согласен. А раз так, то все наши разговоры о справедливости или несправедливости размера надела на каждое конкретное хозяйство не имеют смысла – у нас нет критерия справедливости. Вот к такому выводу я прихожу.
По поводу перехода крестьян из одной деревни в другую. Даже если у деревень был один и тот же хозяин, свободного перехода быть не могло. Наверняка Вы видели в ревизских сказках записи «переведён оной же вотчины в деревню в таком-то году». Причины могли быть разные – женитьба, хозяйственная необходимость (как помещичья, так и крестьянская, например для помощи старым и немощным родственникам и не только) и другие. Думаю, что в большинстве случаев перевод был по взаимному согласию, но порядок есть порядок. Сельское хозяйство – такое же предприятие, которое должно работать эффективно. Вот за этим и следил хозяин.
Ну и последнее. В 1883 году надел на 3 души в крестьянском хозяйстве деревни Андроново находился в пределах общего полевого надела андроновского сельского общества. Даже у наиболее близко находящихся и имеющих в прошлом общего помещика деревень Андроново и Большой Двор были разные сельские общества. Это записано, в частности, в той самой Подворной переписи 1883 года.
Счастливо!
Небольшой документ, относящийся как к раз к вопросу земельных переделов:
1900 года мая 3 дня мы нижеподписавшиеся Московской губернии Богородского уезда Ильинской волости деревни Чёлохова крестьяне, из числа 60 домохозяйств в числе 53, т.е. более 2/3 домохозяев имеющих право голоса, быв сего числа на сельском сходе в присутствии нашего старосты МАКСИМА ПРОКОФЬЕВА КАЗАКОВА для общественных надобностей, где между прочим имели суждение о том односельные с нами крестьяне:
первый ЯКОВ ЕВСЕЕВ СТУЛОВ имеет земельного надела полторы души
второй ГУРЕЙ СИМОНОВ ГОРДЕЕВ имеет земельного надела две души
третий ГРИГОРИЙ ЕФРЕМОВ АВДЕЕВ имеет земельного надела полторы души
четвёртый НАЗАР ПАРФЁНОВ ЖЫГАРЕВ имеет земельного надела одну душу
пятый АГРАФЕНА ЕФРЕМОВНА АВДЕЕВА которая изчислена из нашего селения, т.е. вышла в замужество в деревню Игнатова Беззубовской волости имела надела на полдуши
за которыми состоит недоимка и не уплачивают оклада по своему нерадению и слабости. А потому, посоветовавшись между, с общего всех нас согласия приговорили земельные наделы о переделе. С односельных крестьян
с 1-го ЯКОВА ЕВСЕЕВА СТУЛОВА полдуши сложить и наложить таковую на нашего крестьянина ВАСИЛИЯ САФОНОВА МЕТЛИНА
со 2-го ГУРЕЯ СИМОНОВА ГОРДЕЕВА полдуши сложить и наложить таковую на братьев ИВАНА и АКИМА ШЫЛЕНКОВЫХ
с 3-го ГРИГОРИЯ ЕФРЕМОВА АВДЕЕВА полдуши сложить и наложить таковую на СЕМЁНА СТИГНЕЕВА ХЛУДОВА
с 4-го НАЗАРА ПАРФЁНОВА ЖЫГАРЁВА полдуши сложить и наложить таковую на ИВАНА ФИЛИППОВА ГОРДЕЕВА
с 5-й АГРАФЕНЫ АВДЕЕВОЙ полдуши сложить и наложить таковую на ПАВЛА ГРИГОРЬЕВА КАЗАКОВА
Впредь все повинности надела на крестьян наложенные ВАСИЛИЯ МЕТЛИНА, братьев ШЫЛЕНКОВЫХ, СЕМЁНА ХЛУДОВА, ИВАНА ГОРДЕЕВА, ПАВЛА КАЗАКОВА должны отбывать своевременно и безнедоимочно за переданные наделы. А в случае неуплаты, то общество беспрекословно может другим лицам передать. И каждой должен внести за переданной надел во уплату накопившуюся недоимку за каждую полдушу по десяти рублей серебром.
ЦГА Москвы, 696-1-582
Благодарю, Дмитрий! Очень интересный документ. Оказывается, при распределении после 1861 года земли между крестьянами можно было запросто получить половину душевого надела. Распределение это, несомненно, производилось сельским обществом. Хотелось бы узнать, каким образом получались наделы, не кратные душевому. Мне буквально вчера попался такой же случай – один из андроновских крестьян имел в 1883 году надел, равный полутора душевым.
Любопытен также случай Аграфены Ефремовны Авдеевой. Рискну предположить, что выходя замуж, она была отнюдь не девицей на выданье в родительской семье. Была она, скорее всего, вдовой, ставшей по причине смерти мужа главой семьи, в которой не было взрослых мужчин. Поэтому и надел перешел к ней, и именно за ней числились недоимки. Повторное замужество освободило её от уплаты долга, но общество, простив долг, отпустило её в другую деревню без земли.
Ещё один замечательный документ из того же 696-го фонда ЦГА Москвы, касающийся земельных наделов:
24 июня 1895 года Земскому начальнику 3-го участка Богородского уезда Московской губернии Алябьеву поступило письменное прошение от проживающего в Санкт-Петербурге отставного унтер-офицера Харитона Ефимова Ботнева, урожденного крестьянина деревни Челохово.
Ботнев писал: «При наделе землями крестьян, после освобождения их от крепостной зависимости в 1861 году, семья моя, состоявшая из отца Ефима Григорьева Ботнева и сыновей его Игнатия, Логина и меня просителя получила 4 душевых надела, как состоявшие в 10 ревизию 1858 года».
Отец семейства Ефим Григорьев Ботнев скончался в 1868 году, затем в 1875 и 1877 году Логина Ефимова и самого Харитона Ефимова забрали в солдаты, так что возвратились они в дом отца в 1881 и 1883 году соответственно. Хозяйством управлял и распоряжался старший брат Игнатий Ботнев, который и считался домохозяином и оплачивал все повинности.
Харитон Ботнев жалуется, что «во время моей службы, наше сельское общество из семьи моей принадлежащий мне надел отобрало в общество без моего ведома, а по возвращении моем на родину, надела моего общество мне не возвратило, хотя я об этом просил несколько раз сельского старосту». «В семье нашей вместо 4-х наделов состоит только 2 ½ надела, а 1 ½ надела отняты, которые я прошу Ваше Высокородие приказать обществу возвратить в нашу семью, как личную нашу собственность».
Кроме этого, он ходатайствует «пред Вашим Высокородием о воспрещении общественникам занимать под постройки усадебную землю, принадлежавшую всегда к нашей усадьбе, как давностное владение, так и по наделу на четыре души», и просит прислать копию решения «по временному моему жительству в Санкт-Петербурге на заработках, Рождественской части, 3-го участка, по Калашниковской набережной, в дом №86».
«К сему присовокупляю, что семья наша в настоящее время состоит из трёх братьев, у которых имеются четыре сына и четыре дочери, а всего с женами тринадцать человек».
9 августа 1895 года чёлоховский староста Бирюков обстоятельно поведал, «что проситель Ботнев с другими своими двумя родными братьями Игнатием и Логиным в настоящее время пользуются земельным наделом действительно только на 2 ½ души, а остальной, принадлежащий на их честь надел на 1 ½ души лет 20 тому назад был передан в распоряжение общества ныне умершею матерью Ботнева вдовою Ириною Зотовою. Которая в то время, вследствие несовершеннолетия младшего её сына – просителя Харитона Ефимова, и нахождения в военной службе среднего сына Логина Ефимова, не в силах была с одним старшим своим сыном Игнатием Ефимовым обрабатывать четырёхдушевой надел и уплачивать за оный денежные повинности.
Таким образом, принадлежащий Ботневым 1 ½ душевой земельный надел находится в безспорном распоряжении общества крестьян деревни Чёлоховой около 20 лет, и в продолжении этого времени никто из братьев Ботневых ни ко мне, ни к обществу о возвращении им 1 ½ душевого земельного надела вовсе не обращались. Состоящим же в пользовании Ботневых наделом на 2 ½ души они сами лично не пользуются, как постоянно проживающие на заработках в Санкт-Петербурге, а сдают таковой в аренду однообщественникам. Каковой надел до настоящего года состоял в арендном пользовании крестьянина деревни Челоховой Ивана Иудина Трунина, а с 1895 года арендуется крестьянином той же деревни Василием Сафоновым Метлиным.
Ввиду этого оказывается, что братья Ботневы в пользовании, состоящем в распоряжении общества 1 ½ душевым наделом их земли, никакой необходимости не имеют, как постоянно проживающие на стороне, и не имеют возможности сами обрабатывать землю, а желают возвратить таковую от общества с целью передачи в аренду другому лицу на выгодных для себя условиях. Усадебной земли Ботневых никто из крестьян не застраивал. В чем и подписуюсь. Сельский староста деревни Челоховой Егор Бирюков».
Харитон Ботнев, конечно же, не удовлетворился решением Земского начальника и 18 сентября отправил жалобу в Богородский Уездный Съезд. «Что же касается до того заявления общественников, что будто бы мать наша Ирина Ботнева отказалась сама от третьей части наделов наших, то сему заявлению не может быть дано доверие». По словам Харитона Ботнева, мать его хозяйкой и распорядительницею имением не состояла, хозяином состоял старший брат его Игнатий Ботнев, и никто из них своего согласия на отнятие земли не давал. Земля же отнята «по приискам богатых сельчан, нуждавшихся в земле» и самоуправствующим над чужим добром.
23 сентября Богородский Уездный Съезд постановил для выяснения обстоятельств дела собрать сельский сход. «При сем оказалось, что старики местного общества помнят, что мать жалобщика Арина Зотова Ботнева ходатайствовала перед сельским судом о сложении с неё полутора душевного надела из четырёх. Когда именно это было, определить точно нельзя, приблизительно же это было при сдаче сыновей её (самого жалобщика и брата его) в военную службу. Присутствующие на сходе сельские старосты: находящийся в должности с 1890 года, Егор Иванов Бирюков; Иван Андронов Казаков, служивший с 1887 по 1890 в сей же должности; Иван Артемьев Стулов и Максим Прокофьев Казаков с 1884 по 1887; и Семен Артемьев Бирюков с 1881 по 1884 – удостоверили, что эти 1 ½ души были с семьи Ботневых сложены раньше их службы в должности старост».
25 ноября Богородский Уездный Съезд под председательством Предводителя Дворянства С.Д. Самарина, подробно изучив все материалы дела и свидетельства сельских старост, постановил, что «в таких действиях схода, к ведению коего по закону отнесены дела, касающиеся общинного пользования мирскою землею и между прочим накладка и скидка тягол, не заключается никаких неправильностей. Поэтому жалоба Ботнева не заслуживает уважения. И что если Ботнев считает, что у него отнята неправильно наследственная земля, то с иском об этом он должен обратиться в Волостной Суд». Посему «жалобу Харитона Ефимова Ботнева оставить без последствий, о чем ему и объявить».