» Андроново. Плоховы. Родословное древо. Часть 9 | Старообрядческое Подмосковье

Андроново. Плоховы. Родословное древо. Часть 9

Сергей Плохов

Перейдём на следующий уровень родословной ветви, описанной в предыдущей статье и начнём рассмотрение ветвей потомков Федота Алексеева (I.5.4.7).

Сегодня – ветвь Тимофея Федотова (I.5.4.7.1).

Нужно сразу сказать, изучение этой ветви затруднено тем, что информации о семье Тимофея Федотова очень мало. Из исповедных ведомостей она вдруг исчезла, начиная с 1832 года. Но присутствует в ревизских сказках 1834 и 1850 годов. Причиной этого, как я говорил в предыдущей статье, может быть то, что семья его была переведена в другое место без официального перевода и там трудилась. В деревне физически её не было, поэтому и в исповедных ведомостях она отсутствует, а налогами облагалась, поэтому в ревизских сказках записана.

Как известно, у Тимофея Федотова было две жены – Прасковья (I.5.4.7.1), отчества которой мы не знаем, и Пелагея Афанасьева (I.5.4.7.1). И от этих жён было у него семеро детей: дочь от первой и ещё шестеро детей от второй. Но «распределение» детей между жёнами может быть и не такое. Попробую объяснить.

Гликерия Тимофеева (I.5.4.7.1.1). В некоторых документах, а именно в ревизских сказках, её называют Лукерьей. Она точно от первой жены Прасковьи. Знаем мы это вот почему:
1. В ревизской сказке 1816 года записано: «Тимофея Федотова жена Прасковья – 23». В этом году детей у них нет или Гликерия ещё не записана.
2. В следующей ревизской сказке 1834 года запись такая: «Тимофея Федотова жена Пелагея – 30. Его же от первой жены дочь Лукерья – 18».

В самой ранней же из доступных нам в этот период исповедных ведомостей, а именно, исповедной ведомости 1824 года, сказано: «<…> Тимофей – 31, жена его Пелагея Афонасьева – 30, дети их: Гликерия – 7, Иван – 3». Это и есть самый ранний документ с данными Гликерии Тимофеевой. Ну, и уж, коль скоро ей в 1824 году было 7 лет, то родилась она в соответствии с этим документом в 1817 году. Этот год рождения прослеживается во всех остальных исповедных ведомостях, содержащих о ней информацию, которых, к сожалению, не много, с 1825 по 1831 год включительно.

Запись в ревизии 1834 года, о которой я уже говорил, утверждает, что Лукерья на год старше и родилась в 1816 году. К сожалению, больше никаких записей о ней найти не удалось. Этим и определяется формулировка даты её смерти. Умерла ли она в молодости в доме отца или вышла замуж, мне установить не удалось.

Иван Тимофеев (I.5.4.7.1.2), второй ребёнок в семье. Установить, кто же был его матерью, мне не удалось. Как я уже говорил чуть выше, он для меня впервые появился в исповедной ведомости 1824 года трёхлетним ребёнком, родившимся в 1821 году. Далее в ведомостях он находится до 1831 года включительно, с сохранением года рождения. В ревизской же сказке 1834 года его нет. Это значит, что он умер в подростковом возрасте, и вся жизнь его уложилась в интервал времени между двумя ревизиями – 1816 и 1834. Умер он в 1831, 1832 или 1833 году. Я всё-таки отнёс его к детям, рождённым от второй жены Пелагеи Афанасьевой, потому что в той же исповедной ведомости 1824 года оба они с Гликерией записаны как «дети их», определяя в качестве родителей Тимофея и Пелагею. Думаю, что если бы матерью Ивана также была Прасковья, в ведомости их записали бы детьми только Тимофея.

Акулина Тимофеева (I.5.4.7.1.3), третий ребёнок. Информация о ней есть только в ревизской сказке 1834 года: «<…> Его же (Тимофея Федотова, примеч. моё) от второй жены дочери: Акулина – 14 <…>». Судьба её нам не известна.

Матрона Тимофеева (I.5.4.7.1.4), впервые записана в исповедной ведомости 1826 года. Ей 1 год, значит, родилась в 1825. Этот год рождения прослеживается до 1831 года включительно.
Более поздняя информация о Матроне имеется только в ревизской сказке 1834 года. Там ей 8 лет, следовательно, родилась в 1826 г.
Дальнейшая судьба Матроны нам также не известна.

Александра Тимофеева (I.5.4.7.1.5). Информация о ней имеется в исповедных ведомостях 1830 и 1831 годов, а также в ревизской сказке 1834 года. Год её рождения в ведомостях определяется как 1829, в ревизской сказке как 1828.
Дальнейшая судьба Александры Тимофеевой нам также неизвестна.

Аксинья Тимофеева (I.5.4.7.1.6). Информацию об Аксинье нам удалось обнаружить только в двух документах: ревизских сказках 1834 и 1850 годов. В них обоих год её рождения определяется как 1830.
Дальнейшая судьба и Аксиньи Тимофеевой нам не известна тоже.

Гаврила Тимофеев (I.5.4.7.1.7) Из имеющихся у нас документов записан в ревизских сказках 1834, 1850 и 1858 годов. В каждом из этих документов год рождения Гаврилы определяется как 1833. В ревизии 1858 года имеется запись о том, что Гаврила Тимофеев умер в 1857 году. Судя по всему, Гаврила не успел обзавестись семьёй.
Вот эта запись.

«52. 65 Гаврила Тимофеев 17 (1833) Умер в 1857 году
16. Варфоломей Иванов 39 (1811) отдан в ополчение в 1855 году невозвратился — нрзб».
«52. 65 Варфоломея Иванова жена Авдотья Иванова 53 (1805)
Его же дочери: Варвара 24 (1834)
Надежда 17 (1841)
Марфа 14 (1844)»

Интересно, в этой записи сказано, что в одном дворе с Гаврилой проживает семья Варфоломея Иванова (фамилия его в ревизских сказках напрямую не указана) – его жена и три дочери 24, 17 и 14 лет. Сам же Варфоломей «отдан в ополчение в 1855 году, невозвратился», и далее бледненько приписаны два слова. Первое из них, короткое, похоже на «умер». Второе, длинное, я совсем не смог разобрать.

Я определил фамилию Варфоломея Иванова – Благов. Для этого по ревизским сказкам и исповедным ведомостям удалось выяснить, что отцом Варфоломея является Иван Тимофеев, который в ревизской сказке 1850 года тоже записан без фамилии. Родной же брат Ивана – Тимофей Тимофеев, записанный в 1850 году Благовым (в силу недостойного качества копий документов, приводить их не буду). Это уже не первое пересечение Плоховых и Благовых, и это подтверждает мою версию (смотри Андроново. Плоховы. Древо. Часть 8 ) о том, что Анна Федотова (I.5.4.7.6), жена Прохора Тимофеева Благова (сына Тимофея Тимофеева), приходится дочерью Федоту Алексееву (I.5.4.7), а, следовательно, и тётей Гавриле Тимофееву (I.5.4.7.1.7). В свою очередь, Прохор Тимофеев и Варфоломей Иванов – двоюродные братья.

Теперь, кажется, всё прояснилось. Овдовевшая семья Варфоломея Иванова, в которой после его ухода в ополчение остались одни женщины, перешла на жительство к молодому родственнику Гавриле Тимофееву. Но вышло так, что и он через два года умер. Женщины остались совсем одни. Но судя по всему, не пропали. Они обнаружились в Подворной переписи 1869 года.

«1. 1. Вдова Евдокия Ионова 59 (1810)
Дети ея Надежда 29 (1840)
Марфа Варфоломеевы 26 (1843)».

Несмотря на некоторые несовпадения (имя и полуотчество Авдотьи, возраст) это та самая семья. Старшая дочь Варвара, видимо, вышла замуж.

В этой записи обращают на себя внимание надписи справа, сделанные фиолетовыми чернилами. Говорят они о том, что Надежда и Марфа занимаются ткачеством полушерстяных изделий. В существование своей собственной фабрички мне почему-то не верится, слишком маленькой тогда она должна быть. Интересно, где они ткали, на фабрике каких-то своих родственников или были наёмными работницами?

Напоследок вернёмся снова к ревизской сказке 1850 года.
Ещё один вопрос вызвала у меня запись о Варфоломее. Что за ополчение собиралось в 1855 году? До этого я знал только ополчение Минина и Пожарского 1612 года и ополчение Отечественной войны 1812 года. Опять пришлось обратиться к интернету.

«Военно-исторический журнал», рубрика «Военная летопись Отечества», статья «Народные ополчения России с древнейших времён до начала ХХ века» от 19.07.2021 г. Авторы: Л. П. Муромцева, В. Б. Перхавко:

«Вопрос о создании народных ополчений вновь возник во время Крымской войны (1853 – 1856). <…> 29 января 1855 года, в разгар героической обороны Севастополя, <…> император Николай I подписал высочайший манифест о формировании государственного подвижного ополчения. <…> Однако московским ополченцам не пришлось участвовать в сражениях – в феврале 1856 года был подписан Парижский мир».

Н.Н. Смолин «Дружины государственного подвижного ополчения 1855–1856 гг.»:

«В ходе Крымской войны, главным образом, в обороне Севастополя, русские войска несли серьёзные потери. К началу 1855 г. перед руководством страны встала задача изыскать источники пополнения действующей армии. Дополнительные рекрутские наборы были малоэффективны. В силу этого было решено сформировать ополчение. Манифест о его создании вышел 29 января 1855 г. Одновременно вступило в силу положение об ополчении, согласно которому оно подразделялось на дружины. Ополчение было названо Государственным и Подвижным. Последнее слово названия означало, что оно предназначалось не для местной самообороны, и его дружины могли быть введены в бой за пределами губерний, в которых они формировались. В соответствии с императорским указом, вышедшим в тот же день, следовало приступить к набору ратников в губерниях первой очереди. Остальным регионам была поставлена задача подготовиться к набору ополчения второго и третьего призыва».

«Ополчение, в том числе его командный состав, формировалось не на добровольной основе. Офицеров следовало избрать дворянским собраниям губерний и уездов из числа помещиков, ранее «с отличием» служивших в армии и военном флоте. В ратники набирались по 23 человека с каждой тысячи ревизских душ из всех сословий, выплачивавших подушную подать. Порядок их призыва был подобен рекрутским наборам. Урядниками, то есть, унтер-офицерами, следовало назначать так называемых кадровых нижних чинов из личного состава гарнизонных частей. Их основная функция заключалась в обучении ратников. Главное отличие ополчения от регулярной армии заключалось в том, что оно созывалось лишь до конца войны, и ратникам было обещано возвращение по домам после подписания мира. Ополчение отличалось и своим внешним видом. Ратникам было предписано носить форменную одежду из серого сукна, кресты из жёлтого металла на головных уборах, разрешалось носить бороды».

«В каждом уезде создавалась одна дружина. <…> Иногда одну дружину формировали два или три уезда. <…> Численность Государственного Подвижного ополчения первого призыва превысила 200 тысяч человек».

«Дружины первого призыва формировались в течение весны и начала лета 1855 г. Приступив к выполнению решений правительства, местное руководство столкнулось со многими проблемами (с личным составом, оружием и имуществом, прим. моё). <…> К окончанию своего формирования ополчение не было готово к непосредственному участию в войне».

«Летом 1855 г. дружины первого призыва были разделены на четыре отдела и выступили в поход. <…> Дружины, сформированные в Московской губернии, были отнесены к Западному отделу и отправлены на усиление Средней и Западной армий».

«Участие Государственного Подвижного ополчения в боевых действиях в целом можно считать эпизодическим. 1 июля 1855 г. две роты дружины № 1 приняли участие в отражении попытки англичан высадить десант под Выборгом. Кроме того, <…> в последних боях за Севастополь приняли участие 12 дружин Курской губернии. <…> В течение осени и последующей зимы дружины дружины первого призыва несли службу в составе действующей армии».

«31 июля и 16 сентября Александр II подписал указы о наборе ополчения второго и третьего призывов, в соответствии с которыми осенью 1855 года были сформированы ещё 139 дружин. Численность Государственного Подвижного ополчения превысила 350 тысяч человек. В течение зимы дружины второго и третьего призывов осуществляли подготовку, после чего им следовало выступить на пополнение действующей армии. Однако в марте 1856 г. война закончилась, и большинство дружин второго и третьего призывов выступить не успели. 5 апреля 1856 г. вышел указ о роспуске ополчения. В течение весны и лета дружины вернулись в свои уезды и были расформированы».

«<…> Государственное Подвижное ополчение почти не участвовало в боевых действиях, но понесло большие потери, вызванные распространением инфекционных заболеваний и высоким уровнем смертности ратников, <…> одержимых разными болезнями, в основном тифом».

В соответствии с данными того же источника Богородская дружина носила номер 116, начальником дружины был подполковник Сипягин. Дружина была прикомандирована к Южной армии. Информации о том, где она несла службу, к сожалению, нет. Можно только предположить, что, скорее всего, это было где-то в окрестностях Одессы, ибо предыдущие дружины (115 Подольская, 114 Бронницкая и 113 Клинская) располагались именно там.

Завершая рассказ о родословной ветви Тимофея Федотовича, хочу отметить, что по мужской линии она прервалась в середине XIX века. Потомки же его по женской линии, вполне возможно, живут и сейчас.

Продолжение следует

admin 25 Янв 2024 18:24 Андроново,Генеалогический поиск,Плоховы,Сергей Плохов 3 комментария RSS лента комментариев