Пермский раскол. Оханский, Чердынский, Соликамский и Кунгурский уезды *
Оханский уезд.
«В этом уезде раскол появился, как видели, в конце XVII стол. и занесен сюда беглыми стрельцами. Но то были безпоповцы или поморцы. В настоящее время в Оханском уезде не мало поповцев. Когда же они здесь появились?
Руководствуясь некоторыми соображениями, с достоверностью можно полагать, что беглопоповцы появились здесь около половины прошедшаго столетия.
Г. Оханск и некоторые селения Оханскаго уезда (Сосновское, дубровское, Острожское) лежат на большой сибирской дороге, по которой в прошедшем столетии, в разное время, шли раскольники всех сект в большом числе и переселялись в страну Пермскую из внутренней России на горные и другие заводы. Некоторые из этих переселенцев сами населяли пустопорожния места в разных уездах, и между прочим в Оханском.
Беглые попы с Иргиза и других мест очень рано начали свои переселения в Пермскую страну. Они проживали и в Оханском уезде в прошедшем столетии: таковы были например поп Григорий Матвеев, живший в Шерьинском приходе, в деревне «Поломках». Этот расколоучитель разсеявал свои заблуждения не в одном Оханском уезде; но и в соседственных, Пермском и Осинском. Другой беглый поп с Иргиза около 1785 г. появился в деревне «Токарях» (Сосновской волости) и своим фарисейским поведением многих простодушных увлек в раскол. Легкомысленный народ из разных селений, особенно обвинских, толпами шел к этому расколоучителю на благословение («под начал») и, возвратясь превозносил лжеучителя за его служение, которое он совершал в тамошнем молитвенном доме.
Обвинские староверы распространяли свои заблуждения как в Пермском, так и в Оханском уездах, в последнем даже строили и часовни. Так в деревне «Лушковой» близ Очерскаго завода, построена ими для здешних староверов часовня, около 1785 г.; следовательно, раскол был здесь довольно силен и появился гораздо ранее. Действительно, по переписи раскольников, так называемых двоеданов (т.е. плативших двойную подать), в деревне Лушковой и других ближайших, еще в 1763 г. староверов считалось 60, а в 1833 г. их значилось там до 2,500 душ.
Распространению здесь раскола содействовали грамотные раскольники из крестьян, например, Санников; в соседней Большесосновской волости – настоятели и старшины часовни: Петр, Семен, Игнатий и Фрол Путины; а более всего – беглые попы, временно проживавшие при Лушковской часовне: Василий (в 1782 г.), лжеинок, по имени неизвестный, Петр (около 1797 г.), Егор и последний Иван Бельтюков, Бывший православный священник Богоявленскаго села Пермской епархии.
Теже обвинские ревнители раскола построили, в начале текущего столетия, две часовни – одну в деревне «Борщаве» (Карагайскаго прихода), где первым наставником был крестьянин Тимофей Фаддеев, другую – в 6 верст. от Вознесенскаго села, в лесу. Крестьянин Никита Тетенев был первым наставником и настоятелем этой часовни .
Неудивительно после сего, что Тобольский генерал-губернатор Кашкин в 1787 г. так сильно жаловался правительствующему Сенату на сильное распространение раскола в разных селениях округов Обвинскаго и Оханскаго, что святейший правительствующий Синод счел нужным послать сюда особую миссию для вразумления раскольников. Известно уже нам, что с этой целию, в 1788 году, приезжал к Пермским раскольникам преосвященный Лаврентий, епископ Вятский.
Основание заводов в Оханском уезде было причиною переселения сюда раскольников из других уездов. Так например в Рождественский (иначе Ножевский) завод, раскол занесен из заводов Невьянскаго и Ревдинскаго мастеровыми и должностными лицами; так как завод этот со времени основания своего в 1740 г., состоял в ведении Невьянской конторы…
…Из Рождественскаго завода раскол в начале текущаго столетия распространился по смежным деревням. Так проникли они:
1. В село Стефановское чрез деревню «Бугры». Из некоторых записей, хранящихся в архиве при Стефановской церкви, видно, что раскол здесь распространяли беглые попы, проживавшие в Рождественском заводе. Требы у стефановских староверов, сначала исправляли сами они, а потом это дело поручали наставникам из мастеровых Рождественскаго завода, как например Егору Ильину и Евтихию Тулейкину. Впоследствии у Стефановцев был и свой доморощенный наставник, крестьянин Иерофей Дмитриев Санников, исправлявший требы в Стефановском приходе в 1817 и 1818 годах.
2. В село Сосновское. Сюда раскол занесен, вероятно, переселенцами из внутренней России; так как это село стоит на большой дороге и почти всегда было убежищем беглых попов и наставников. Рождественские расколоучители имели сильное влияние на развитие раскола в Сосновском приходе.
3. С отделением от этого прихода села Кленовскаго, раскольнические заблуждения распространились и здесь, в новом приходе.
4. В приходе села Чернавскаго раскол, по местному преданию, занесен был беглыми попами и бродягами старицами. Первые совершали здесь все требы, а последния скрытно развозили Богоявленную воду и благословенные хлебы, будто бы полученные ими из старообрядческих монастырей, читали каноны и псалтирь по умершим, разумеется не даром».
Чердынский уезд.
«Обширные и дремучие леса Чердынскаго уезда, отдаленность от мест центрального управления, местности почти недоступныя для правительства, крайнее простодушие и невежество жителей, малочисленность православных церквей – все это привлекало сюда бродяг и раскольников, искавших себе безопаснаго убежища еще в конце XVII века и начала прошедшаго столетия. Несколько таких бродяг из внутренней России поселились здесь между реками Обве и Юму. Выдавая себя страдальцами за веру, эти выходцы, вместе с Иргизскими лжеиноками, также сюда проникшими, вскоре нашли себе сочувствие между туземцами, и некоторых из них успели совратить в раскол.
К концу прошедшаго столетия беглые попы и лжеиноки успели в лесах Чердынских основать раскольнические скиты, соделавшиеся разсадником и опорой раскола. Некто Венедикт, лжеинок Нижнее-тагильскаго раскольническаго скита, около 1790 г. вместе с другими скитниками бежал сюда и поселился в лесу, в 50 в. от села Верх-язвинскаго. На первый раз Венедикт даром слова и своей внешностию успел обольстить здесь живших простодушных лесников и, понравившись поселянам Верх-язвинскаго прихода, многих из них совратил в раскол. После Венедикта, главными расколоучителями в Чердынском уегде были его товарищи – сожители: Тарасий, Евфросим, Тимон, Евфимий и Сысой – первый и горячий последователь своего учителя из Верх-язвинских лесников. Все эти расколоучители, кроме Сысоя, ходили по селениям в монашеской одежде, проповедовали о пришествии антихриста, порицали православную церковь, совращали в раскол, у совращенных крестили младенцев и напутствовали больных. Из семи человек, первоначально уклонившихся в раскол в 1800 г., чрез 38 лет число раскольников возрасло здесь до 350-ти. Распространению и усилению раскола особенно содействовали два скита, основанные расколоучителями в темных лесах – мужеский в 40 и женский в 49 верстах от села Верх-язвинскаго. Здесь укрывались все мнимогонимые бродяги за веру. Кроме молитвословий, совершавшихся в скитах по строгому иноческому чину, скитники имели и другие занятия: они занимались хлебопашеством, огородничеством, рыболовством и частию звероловством. Успев снискать покровительство земскаго начальства, скиты безопасно процветали, и в Чердынском уезде были сильнейшей опорой раскола .
Из Верх-язвинских скитов раскол распространялся по другим приходам Чердынскаго уезда. В Янидорском приходе появился он в конце прошедшаго столетия, в 1797 г., как видно из духовной росписи, находящейся в Янидорской Преображенской церкви. С давних времен раскол существует в приходах Урольском и Гайнском, а в Юмовском приходе в недавния времена раскол насажден скитскими лжеучителями, проживающими в лесах близ границ Вологодской и Вятской губернии».
Соликамский уезд.
«…На северной границе Соликамскаго уезда, в Половодовском приходе, в Пермских лесах староверы нашли для себя очень выгодную местность и безопасное убежище. Оттого раскол развился здесь очень скоро и с особенной силою. После того, как по речкам Пудьве и Талой основаны были два раскольнических скита – Пудвинский мужеский и Талицкий женский, — место это сделалось разсадником расколоучителей, которые распространили свои заблуждения в уездах Соликамском и Чердынском. Долго означенные скиты служили убежищем разным беглецам и бродягам, были оплотом раскола, и только около 1838 г. были разрушены, и этим нанесен был сильнейший удар Соликамскому расколу .
Соседственные раскольники Пермскаго уезда, как-то: Обвинские, Ильинские, Васильевские и другие имели также не малое влияние на развитие раскола в Соликамском уезде, особенно в приходе села Дмитриевскаго. Раскол здесь появился в половине или конце прошедшаго столетия. В исповедных ведомостях, находящихся в Дмитриевской церкви и начинающихся с 1787 г., некоторые из прихожан, около 20 человек, в том году отмечены небывшими у исповеди и Св. Причастия. По нежеланию быть членами св. Церкви; а после они прямо отнесены к числу уклонившихся в раскол. С 1788 г. число таких отступников стало возрастать постепенно; в 1805 г. их было 348, а в 1808 г. до 538 человек. Такое число раскольников в приходе села Дмитриевскаго, с малыми изменениями, продолжалось до 1834 года. С этого времени раскол стал упадать».
Кунгурский уезд.
«Первоначально земли этого уезда принадлежали Иренским татарам, и русских поселений здесь не было. Около 1622 г. на эти земли обратили внимание Чердынские и Соликамские воеводы, и первые христианские поселенцы в этом краю были Чердынские и Соликамские монастырские и вотчинные люди. В последствии к ним присоединились выходцы Вятские, Кайгородские, Сольвычегодские и Велико-устюжские. В 1649 году они основали г. Кунгур. Но в 1662 г. как город, так и русские в уезде были разорены Башкирами и Татарами. По усмирению Татар и Башкирцев, город снова построен в 1663 году, уже на другом месте, при слиянии Ирени с Сылвою. Жители его сперва отличались усердием к св. Церкви, любили благолепие в храмах Божьих и строго держались древлеотеческаго благочестия; по любви к иноческой жизни и для поддержания православия в разных местах построили пустыни; например по реке Сылве Преображенскую и Крестовоздвиженскую. В самом городе был основан Богоявленский женский монастырь, существовавший почти 70 лет, и в 1764 году, обращенный в Тихвинскую приходскую церковь.
Но Кунгур не мог избежать участи городов, лежащих на большой сибирской дороге. Разные выходцы из внутренней России, волею или неволею переселившиеся в страну Пермскую, между городскими и другими жителями посеявали семена раскола и совращали простодушных.
Распространению и усилению раскола в Кунгурском уезде способствовали: а) Малочисленность православных церквей, отчего приходы были очень обширны, а прихожане не могли часто быть в церкви и слышать вразумления от своих пастырей: напр. приход Бардинской церкви до 1835 года простирался верст на 70; по этому редко посещая церковь свою, жители этого прихода скорее других заражались расколом. б) Небрежность самих пастырей, которые, за отдаленностию или по другим причинам, редко посещали прихожан даже и в нужных случаях, но дозволяли бабкам без нужды погружать новорожденных младенцев, разрешали без христианскаго напутствия хоронить умерших и отпевать на кладбищах, а сами отпевали заочно и т.п. Такие безпорядки сами собой отчуждали прихожан и от церкви, и от пастырей. Хитрые расколоучители пользовались такими безпорядками и без труда увлекали простодушных с пути истины. в) Беглые попы свободно и открыто проживали в Кунгурском уезде. Беглый поп Алексей, купленный на Иргизе (ок. 1825) за 1000 р. асс., открыто на глазах православных пастырей, совершал свои требы у раскольников и свободно разъезжал по селам, увлекая в раскол православных. г) Распространению раскола более всего содействовали заводы, напр. Молебский и Тисовский (осн. в начале XIX столет.), с самого их основания населенные раскольниками из разных мест России. Торговыя и другия сношения православных с этими раскольниками много содействовали усилению раскола. Вообще, — раскол быстро возрастал там, где появлялись заводы. Напр. в приходе Бардинской церкви, как видно из ея документов, до основания Молебскаго завода было только 11 человек в расколе, а по основании его, чрез 6 лет, число раскольников возрасло до 165 муж. и 170 женск. пола, и с каждым годом увеличивалось постепенно. По основании Курашимскаго завода, расколом заразились прихожане церквей Кинделинской и Сажинской. Таким образом, заводские расколоучители были главными виновниками распространения раскола в Кунгурском уезде. Впрочем в этот уезд проникли и другие расколоучители Пермские, Обвинские и Чердынские; ибо он со всех сторон был окружен раскольническими селениями.
Некоторые из Кунгурских раскольников удалились в Урминские и Шамарские леса и там, вместе с другими беглецами, якобы гонимыми за веру, основали скиты или отшельническия пустыни, соделавшиеся гнездом и разсадником раскола. Эти пустынножители избирали из своего общества людей более грамотных и ловких, и посылали их в православные селения собирать милостыню и совращать в раскол».
Ну, вот, пожалуй, и все, что касается появлению (развитию) старообрядчества в Пермской губернии со слов архимандрита Палладия, совсем даже старообрядцам не друга, тем не менее, судя по всему, достаточно внимательно прочитавшему документы.
Конечно, мы не сумели отразить хоть сколько-нибудь полно все содержание книги «Обозрение Пермскаго раскола так называемаго «старообрядства», а коснулись лишь ее первой части «История Пермскаго раскола», да и то лишь в части поповщины. Книга архимандрита Палладия содержит еще две части: часть вторая «Заблуждения раскольников» и часть третья «О церковных обрядах и обычаях».
Уместно напомнить, что до Никона все православные на Руси придерживались старого чина, поскольку он был единственным. Никонианские новшества прививались силой и вопреки желанию большинства, поэтому говорить о «совращении в раскол», а не о возврате к общепринятым ранее и известным предыдущему поколению устоям веры, и о «заблуждениях раскольников» — это ничто иное, как фарисейство. Поэтому заводы, переселенцы-староверы из «внутренней России», беглые попы с Иргиза – конечно, это все сказалось в пользу старообрядчества, но скрытое старообрядчество на местах, безусловно, было, и, главное, как мне кажется, было желание открыто придерживаться старого чина, причем двойные налоги, если прислушаться к словам архимандрита Палладия, никого не смущали.
Интересно то обстоятельство, что автор книги, как будто откликаясь на это наше «а как же так?», завершает ее еще одним разделом «Взгляд на Пермское старообрядчество», в котором пишет, в частности, следующее:
«Насадители веры христианской на Руси были мужи веры и благочестия, оставившие по себе славную память. Они и по смерти благодатным светом сияют на церковном небе, как светила первой величины. Кто же были насадителями старообрядчества в Пермской земле? Как видели, первыми насадителями были стрельцы, пресловутый Аввакум, Иосиф Истомин, за ними какие нибудь ссыльные, бродяги, разные проходимцы и беглые попы. Все они, в большей или меньшей мере, были преступники, справедливо осужденные предержащей властию, а первые из них были мятежники и отчаянные враги церковнаго и гражданскаго правительства, изрыгавшие на него, по злобе, всевозможные хулы и нарекания».
«Ага!» – подумал я: «Вот в этом все и дело! Архимандриту Палладию принципиально важен был временной разрыв между дониконианским временем и серединой 18 века – временем возникновения уральских заводов. Посему он с определенной дотошностью приводит в тексте годы их основания, за что ему спасибо – с точки зрения истории! Отсюда и выходит, что там, ранее, были «мужи веры и благочестия», а столетие спустя на уральских заводах носители старообрядчества – сплошь какие-то бродяги и беглые попы.
Правда, далее в его речах я начал слегка путаться, где-то в глубине сознания подозревая, что и автор не вполне разумеет свои аргументы:
«…Св. Вера сия насаждена в Пермской земле в конце XIV и в начале XV века; следовательно, задолго до патриарха Никона, во «времена благочестия». Первые приняли св. Веру коренные жители Пермской земли – зыряне и пермяки. Но известно всякому из жителей Пермской страны, что какую веру они приняли сначала, такую неизменно содержат и доселе, во всей чистоте и целости; следовательно они-то и должны быть признаваемы истинными староверами.
Пермское же старообрядчество явилось между новонаселенцами уже в XVII веке или даже позже. Досель его не было, о нем не знали, не ведали коренные жители, просвещенные св. Стефаном Пермским и ближайшими его преемниками. Старообрядчество для них, равно как и для всех православных христиан, есть явление новое, странное, доселе небывалое, чуждое ядовитое растение, какими-то темными людьми пересаженное на Пермскую почву…».
Про первую часть цитаты: да кто бы спорил, о чем и речь-то у старообрядцев постоянно ведется, что были давние времена времена благочестия! Я думаю, что архимандрит Палладий, хотя и достаточно хорошо изучивший историю раскола, вряд ли мог еще прийти к выводам от том, что диссидентство боголюбцев, от которых и пошло старообрядчество позднее, было связано вовсе не с какими-то религиозными устоями (вот здесь-то они были точно глубокими консерваторами), а с противодействием тенденциям морального упадка церкви и страны в целом. Впрочем, этого вопроса мы с вами касались ранее
Ну, а про вторую часть цитаты: что тут скажешь – чтобы обосновать свою позицию, можно и все с ног на голову перевернуть, как вот в этом случае у архимандрита Палладия:
«…Многие думают, что старообрядство распространялось в народе само собою, по добровольному на него согласию. Это не совсем верно. Из истории Пермскаго раскола мы уже видели, например, что заводския раскольническия власти выдумывали разные притеснительные меры к совращению в раскол православных, давили их своей властию, обижали и всячески принуждали поступать в раскольническое общество. В самых старообрядческих семействах раскол распространяется и поддерживается деспотизмом старших, богатых и влиятельных людей. Лишение наследства, проклятие отца и матери, преследование всем обществом и другия подобные меры поневоле заставляли и заставляют держаться старообрядчества».
Бедные гонимые и преследуемые православные никонианцы!
———————
Продолжение. Начало см. Пермский раскол. Предисловие
Пермский раскол. «Старообрядческие» заводы
Пермский раскол. Екатеринбург и Екатеринбургский уезд
Пермский раскол. Пермь и Пермский уезд
Пермский раскол. Верхотурский, Шадринский, Ирбитский, Красноуфимский и Осинский уезды
Источник: «Обозрения Пермского раскола так называемаго «старообрядчества», составлено А.П., Санктпетербургъ, типография духовнаго журнала «Странник», 1863.