Богородская ветвь Плоховых из Андронова
Сергей Плохов с рассказом о своих родных. Елена Дмитриева помогала в архивных поисках по семейству Плоховых. По найденным документам и семейным воспоминаниям была написана эта статья, присланная Еленой. Спасибо Елене Дмитриевой и Сергею Плохову.
С детства я знаю со слов моего деда Бориса Николаевича Плохова, что семья наша старообрядческая, происходит из деревни Андроново близ Павловского Посада, и до революции 1917 года относилась к крестьянскому сословию. Знал, что отец его, Николай Иванович, перебрался в Богородск в конце 19 века, но о более далёких предках мне ничего не было известно. Так я и жил, сначала не задумываясь, а потом с этим смирившись, потому что не у кого уже было спросить. Но вот как-то, году, примерно, в 2002-м, в присутствии моей мамы, Людмилы Ивановны Плоховой, я выразил об этом сожаление. И тут мама неожиданно для меня энергично возразила: «Как это не известно! Очень даже известно! Отца Николая Ивановича звали Иваном Давыдовичем. Вот отчества Давыда не знаю. Но про него говорили, что он был огромным мужчиной двухметрового роста». Вот благодаря Давыду и, конечно, моей маме, мне удалось кое-что найти. Когда же к поискам подключился мой двоюродный брат Павел Николаевич Плохов, знания наши о предках значительно расширились.
Здесь для начала я расскажу немного, лишь то, что лежит на самой поверхности. Первое упоминание о нашей семье, которое легко обнаружилось с помощью интернета, относится к началу XIX века. Это материалы известного Павлово-Посадского краеведа, поэта и писателя Виктора Феофилактовича Ситнова, опубликованные в Гостевой книге сайта «Богородск-Ногинск. Краеведение».
По словам Виктора Феофилактовича в ревизских сказках за 1816 год в деревне Андроново числилось довольно много Плоховых. Вот как я позже установил, наши: Егор Елисеев – 16 лет, мать его Аграфена Макарова – 46 лет, сестра Фёкла – 17 лет, брат Григорий Елисеев – 12 лет, и принятая во двор Пелагея Семёнова – 70 лет (замечу в скобках, что по нынешним правилам русского языка Егор Елисеев писался бы Егором Елисеевичем Плоховым).
Записи этой же семьи в ревизии 1834 года: Егор Елисеев – 34, жена Акулина – 38, дети: Аксинья – 5, Степанида – 3, ДАВИД – 13, Агафон – 7. Егора сестра Фёкла Елисеева – 34.
Вот здесь и появился наш Давыд, 1820 или 1821 года рождения (в зависимости от того, до дня рождения проводилась перепись, или после него).
В том же 1834 году отдельно записана семья брата Егора, видимо, к тому времени отделившегося: Григорий Елисеев – 30, жена Акулина – 38 и дети: Сергей – 5, Викул – 3, Иван – 6 мес. Этот Викул в 1865 г. проходит как Вукол Григорьев – 34, жена Евдокия Иванова – 30, сын Андрей – 8.
В.Ф. Ситнов приводит ещё более интересную запись 1865 года:
«1865 г. Вотчины Г-на Рюмина дер. Андроново временно-обязанные крестьяне – раскольники: Егор Елисеев – 65 лет, жена его Акилина Лазарева – 64, дети их 1) Яков – 31, жена его Анна Космина – 30, дочь их Матрона – 9, 2) Агафон Егоров – 38, жена его Анна Иванова – 33, дети их: Андрей – 7, Евдокия – 4, Татиана – 2, 3) Отдельным домом – Давид Егоров – 45, незак. жена его Анна Петрова – 28, дети их: Иван – 18 (похоже, от первого брака – примеч. В.Ф. Ситнова) и Параскева – 4».
Вот и Иван Давыдович обнаружился!
Там же в Гостевой книге В.Ф. Ситнов пишет, что Агафон Егоров, стоящий в только что приведённой ревизской записи под номером 2), был одним из первых местных старообрядческих священников отцом Агафоником, и нынешний Молитвенный дом в Андронове, построенный в 1883 году, стоит на земле его сына, крестьянина Андрея Агафоновича Плохова.
Вот такая у нас, оказывается, обширная родня. Дальнейшие поиски показали, что она не просто обширная, а огромная. Изучение андроновских ревизских сказок и исповедных ведомостей церкви Рождества Христова у озера Данилищева в Заозёрье вплоть до 1745 года, а также Ландратской переписи 1716 года практически убедило меня в том, что у всех Плоховых в Андронове был, скорее всего, единый предок, живший где-то в XVI веке. И тут я скажу пару слов о фамилии.
Она произошла от так называемого «мирского» имени. У славян была традиция «двуимённости», когда наряду с крестильным именем давали второе, не церковное имя. Нецерковные прозвания нередко подменяли собой имена, данные при крещении, не только в повседневной жизни, но и в официальных документах.
«Мирское» имя основателя нашей фамилии была Плохой или Плох. Слово «плохой» славянами употреблялось в значении «непутный, негожий, оплошный, скверный». В старину подобные прозвища не несли в себе негативного смысла, а, напротив, играли роль имени-оберега от злых духов. Подобные имена были широко распространены на всей территории Древней Руси, например, Злоба, Голик, Нелюб и тому подобные. Древние славяне считали, что нет лучшей защиты для ребёнка от какой-либо беды, чем имя-талисман, охраняющее его. Предполагалось, что «напасть», заключённая в имени, с его носителем никогда не случится. Так, имена Нелюб и Немил давались в уверенности, что их обладатели будут любимы близкими, Чертан и Сатана будут защищены от нечистой силы.
Считали, что имя Плохой или Плох делает наследника добрым, здоровым, работящим, умелым, смышлёным.
К началу XVII века большинство фамилий образовывались уже прибавлением к основе – имени или прозвищу отца – суффиксов -ов, -ев и -ин. Потомки человека, носившего прозвище Плох или Плохой, получили семейное прозвание Плоховы.
С течением времени именование Плохов стало общесемейным, и было официально зарегистрировано в качестве фамильного имени.
Деревню Андроново в настоящее время на карте не найти. На её месте находится улица Руфины Красавиной в посёлке городского типа Большие Дворы. Но зато географическое положение Андронова хорошо видно на карте Шуберта 1860 года. Располагается она на левом, противоположном Павловскому Посаду, берегу реки Клязьмы и ближайшими соседями имеет деревни Большой Двор (практически «через дорогу»), Востриково и Гаврино.
В настоящее время об истории семьи мне известно довольно много. Я мог бы рассказать о том, кто такая «принятая во двор Пелагея Семёнова»; историю короткого замужества сестры Егора Фёклы Елисеевой; почему мы, потомки Елисея, носим фамилию Плоховы, хотя могли бы носить совершенно иную; о Плоховских фабриках в Андронове и, конечно же, о том; что самым дальним известным нам прямым предком является Прокофий Иванов, жене которого Пелагее Васильевой в 1716 году было 60 лет. Но сегодня я расскажу о моём прадеде, родившемся в Андронове, и давшем начало Плоховым Богородским.
Мой прадед Николай Иванович Плохов появился на свет примерно 6 декабря 1867 года, скончался 21 сентября 1924. Даты рождения и смерти не совсем точные. Год рождения документально подтверждается, а о дате известно, что крестили его на Николу зимнего, который в 1867 году приходился на 7 декабря. Дата кончины соответствует записи, сделанной Б.Н. Плоховым «для памяти». Хотя он же однажды указал в официальном документе 1925 год.
Первое, известное нам, упоминание о Николае Ивановиче находится в Подворной переписи 1869 года (ЦИАМ ф.184, оп.10, д.1715).
Перепись фабрики 1869 г.
«Давыд Егоров – 49 лет, жена Анна Петрова – 33, сын его Иван – 22, Евграф – 7, Василий – 2 у Ивана ж(ена) Александра Терентьева – 23, дети их Николай – 2. Вдова Фёкла Елисеева – 65».
Как выглядел Николай Иванович, я впервые увидел ещё мальчишкой. Летом 1966 года дед, Борис Николаевич, видимо, по праву старшего сына, забрал из отцовского дома его портрет, и повесил его у себя над кроватью. Портрет был средних размеров, в рамке под стеклом, написан углём на ватмане. Запомнились вьющиеся волосы и борода, даже на портрете казавшиеся светлыми. Он вообще был похож на приведённую ниже фотографию, только голова на портрете, кажется, была повёрнута в другую сторону. После смерти деда в 1967 году портрет перешёл к Елизавете Николаевне Ивашовой (Плоховой). Ныне утерян.
Предположительный портрет Ивана Давыдовича тоже существует. На нем он стоит слева. Кто сидит рядом с ним, к сожалению, не известно.
О деятельности Ивана Давыдовича я ничего не знаю. Известно только, что умер он довольно рано. Так, в андроновской «Оценочной страховой ведомости по обязательному страхованию» 1888 года (ЦИАМ ф.184, оп.12, д.678) домовладельцем числится Николай Иванович. Это означает, скорее всего, что Иван Давыдович к этому времени уже умер, и вся его недвижимость перешла к сыну. На момент составления ведомости Ивану Давыдовичу мог быть всего лишь 41 год. Николаю Ивановичу было 20.
Давыд Егорович, кстати, в это время был жив и тоже присутствует в этой ведомости. Живёт отдельным домом.
Страховой документ 1888 г.
Страховой документ 1888 г.
Практически всю жизнь Николай Иванович работал на Богородско-Глуховской мануфактуре Арсения Ивановича Морозова расчётчиком-конторщиком, о чём писал в своей автобиографии мой дед Борис Николаевич. На рубеже 19 и 20 веков жил с семьёй сначала в Глухове, а потом переехал на постоянное место жительства в Богородск на Нижнюю улицу. Там он сначала снял, а потом в 1903 году выкупил, дом. К 1906 году из Андронова перевёз ещё один. Эти дома сохранились до наших дней: дом № 83 («андроновский») и дом № 85 на Рабочей улице г. Ногинска.
О его трудовой деятельности мне почти ничего не известно. Зато хорошо известна его религиозная деятельность. Николай Иванович был одним из учредителей и активных членов Богородско-Глуховской старообрядческой общины.
Приведу здесь его собственноручную подпись под Заявлением об учреждении общины. Она самая верхняя на странице.
Вот она более крупно.
Подпись Плохова в заявлении
На первом общем собрании Богородской старообрядческой общины 8 апреля 1907 г. Николай Иванович был избран членом совета общины. 12 февраля 1916 г. был избран членом совета на следующее трёхлетие. (Церковь. Журнал. 1908. №51-52, с. 1773; ЦИАМ, ф. 54, оп. 104, д. 23, л. 22, 500)
Член Совета «Богородской старообрядческой общины храма Св. Пророка Захарии» (ЦИАМ, ф. 54, оп. 104, д. 23. 1915 г., л. 4, 25а)».
Одной из обязанностей Николая Ивановича, как члена Совета, была проверка и заверка записей в метрических книгах Общины. Приведу один из примеров этих записей. (ЦИАМ, ф. 2127 оп. 1, д. 531).
Метрическая книга с подписью Н.И. Плохова
Расшифрую записи, приведя их с соблюдением правил современной орфографии.
«На листах 2 и 4 после окончания записей за №№ 1, 2 и 4, подписано «Свящ. Пётр Никифоров» тому верить».
«Запись под № 14, 15 о родившихся за сентябрь Уполномоченными Совета Богородско-Глуховской Старообрядческой Общины проверена и Свидетельствуется Сентября 30-го дня 1909 года»
«Товарищ Председателя Алексей Ильин Пётр Егоров Щепетильников Николай Иванов Плохов».
«Тысяча девятьсот десятого года, марта девятого дня настоящая копия с подлинным верна, что и свидетельствует своим подписом: Председатель Совета Богородско—Глуховской Старообрядческой Общины: Подпись (Пётр Арсеньевич Морозов)»
«Товарищи председателя: Подпись (Фёдор Андреевич Детинов) Подпись (Алексей Семёнович Ильин) Члены Совета: Подпись (Аввакум Кузьмич Ерёмин) Подпись (Трифон Николаевич Кочанов) Подпись (Николай Иванович Плохов) Подпись (неразборчиво) Подпись (Сергей Фёдорович Полозов?) Подпись (Евгений Павлович Свешников?) Подпись (Герасим Яковлевич Туманов) Подпись (Николай Александрович Сивов)»
«На листе 3-м в последней графе вписано между строк «Ксения Иванова Плохова» тому верить. Запись за № 6 обведённая красными чернилами, считать недействительной».
«за Председателя Совета: товар. Предс. Подпись (Ф. А. Детинов)
Члены: Подпись (А.С. Ильин) Подпись (Иван Никитич Хрузов)
Подпись (С Ф. Полозов) Подпись (Н. А. Сивов)
Подпись (Илья Петрович Рывкин) Подпись (Т. Н. Кочанов)»
Замечу здесь, что запись о Ксении Ивановне Плоховой касается жены Николая Ивановича, матери двенадцати его детей из тринадцати.
Дело в том, что Николай Иванович был женат дважды.
Первый его брак был недолгим. Первая жена, в девичестве носившая фамилию Власова (имя её нам не известно), рано умерла. В этом браке родилась дочь Ульяна или, как все её звали, Уляша. Когда женился Николай Иванович, где проживал тогда и сколько продлился этот брак, мы тоже не знаем. Знаем только, что первая его жена умерла не позже 1894 года, но, скорее всего, гораздо раньше.
Второй женой Николая Ивановича стала моя прабабушка Ксения Ивановна Плохова, в девичестве Молчанова. Поженились они в 1895 году.
Это единственный сохранившийся снимок, где они вместе.
На обороте имеется необычайно информативная надпись.
Приведу её, используя современную орфографию: «1897 год. Снимались 13го июля 1897 г. Отроду лет Н. И. 30 (позже карандашом исправлено на 29) лет 7 1/2 мес.
К. И. 22. 6 мес. Состояли в браке 2 года».
Ксения Ивановна родилась примерно 24 января 1875 года в деревне Глебово Запонорской волости Богородского уезда, скончалась 20 марта 1958 года в Ногинске. Действительно ли она родилась в Глебове или только была к нему приписана, нам не известно. Все её родственники, братья и сёстры, носили фамилию Молчановы. Всю жизнь я считал, что она Молчанова тоже. Это мне говорил и её старший сын, а мой дед, Борис Николаевич. Но вот совсем недавно мой двоюродный брат Павел Николаевич Плохов обнаружил в Метрической книге храма Святого Николы Богородско-Глуховской старообрядческой общины (ЦИАМ, ф.2127, оп.1, д.234) запись об их бракосочетании. Она под номером 5 в самом низу.
И вот смотрите, здесь Ксения Ивановна записана под фамилией Жукова! Никто в нашей семье никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из родственников носил эту фамилию. Загадка, которую предстоит разрешить…
В самом конце XIX века Ксения Ивановна недолго работала на Морозовской мануфактуре, а затем, в самом начале ХХ века, занялась «мелкой торговлей», как писал в автобиографии Борис Николаевич. «Мелкая торговля» состояла в том, что она взяла на себя управление лавкой, видимо ранее принадлежавшей её брату Терентию Ивановичу Молчанову, и торговавшей ритуальными принадлежностями и картузами собственного изготовления. После 1917 года она целиком посвятила себя ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей.
Ксения Ивановна с сыном Алексеем и дочерью Елизаветой 06 июля 1932 года
Как все старообрядческие семьи, наша семья была многодетной.
Вот известные нам дети Николая Ивановича:
1. Ульяна Николаевна Костина (Плохова), Уляша – старшая из детей, дочь от первого брака – родилась не позже 1894 года (видимо, гораздо раньше), умерла 11 июня 1955 года. Жила в Москве, может быть, после замужества. Похоронена на Рогожском старообрядческом кладбище.
2. Борис Николаевич Плохов, родился 17 июля 1899 года, умер 16 мая 1967 года. Похоронен на старообрядческом участке Глуховского кладбища в одной могиле с женой, Марией Сергеевной Плоховой.
3. Иона Николаевич Плохов, родился 6 сентября (по другим данным 24 марта) 1901 года, умер 30 сентября 1959 года. Похоронен на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
4. Алексей Николаевич Плохов, родился 31 марта 1903 года. Жил в Москве. Умер в 1983 году. Похоронен на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
5. Ираида Николаевна Малашкова (Плохова), родилась 6 октября 1906 года, после замужества жила в Москве. Умерла 30 августа 1982 года. Похоронена на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
6. Михаил Николаевич Плохов, родился 7, крещён 8 февраля 1909 года. Был профессиональным военным. Умер 8 апреля 1951 года. Похоронен на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
7. Александр Плохов, родился 1 октября 1910 года. Умер от кори 29 ноября 1911 года. Свидетельство о его существовании найдено в Метрической книге Богородско – Глуховской старообрядческой общины.
8. Муза Плохова, родилась 11, крещена 12 апреля 1912 года. Видимо, умерла в младенчестве. Практически никто о ней не знает. Свидетельство о её существовании я сначала обнаружил в Интернете. Затем была найдена запись о её рождении в Метрической книге Богородско – Глуховской старообрядческой общины
9. Елизавета Николаевна Ивашова (Плохова), родилась 1 мая 1914 года, умерла 22 ноября 1993 года. Похоронена на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
10. Константин Николаевич Плохов, Костя. Родился в 1918 или 1919 году, умер в 1929 году в возрасте 10 лет. Похоронен, скорее всего, на старом Богородском кладбище (район «Живые и мёртвые» у хлебозавода). Ныне ликвидировано.
11. Виктор Николаевич Плохов, родился 18 ноября 1920 года, умер 29 декабря 1995 г. Похоронен на старообрядческом участке Глуховского кладбища.
Документально известно, что общих детей у Николая Ивановича и Ксении Ивановны было двенадцать. Неизвестными остались двое, сведения о которых ещё предстоит найти.
Похоронен Николай Иванович на старом городском кладбище – за Шалаевским разъездом, за железной дорогой. От кладбища этого не осталось и следа, в 1930-х – 1940-х годах его закрыли, а на его месте в 1960-х годах выстроили жилой комплекс «Живые и мёртвые». Так что могилы Николая Ивановича не существует. Но, по словам Натальи Викторовны Васильевой (Плоховой), в 1960-х годах Виктор Николаевич Плохов в разговоре с Ираидой Николаевной Малашковой говорил, что находил на «Живых и мёртвых» камень с могилы Николая Ивановича с надгробной надписью.
Могила Ксении Ивановны находится на старообрядческом участке Глуховского кладбища, среди могил большинства её детей.
Сохранилась фотография, сделанная, видимо, в конце жизни Николая Ивановича. Снимок этот несколько странен, но странность его объясняется тем, что изображение Николая Ивановича вырезано из какой-то общей фотографии.
В заключение хочу привести две фотографии, оставшиеся в архиве Б.Н. Плохова со времён работы Николая Ивановича в старообрядческой общине. Сегодня ничего не известно о том, кто изображён на этих фотографиях. Но, может быть, коллективными усилиями мы что-то сможем узнать?
