Восстанавливая форму
Так уж получилось, что мы лет 20 на лыжах не бегали. И вот к самому концу прошлого лыжного сезона озаботились и задумались – а что же так? И решили эту семейную традицию возродить. Вышли мы на лыжню только в марте, и оказалась, что форма спортивная, которой мы, надо сказать, всегда (и про себя, естественно) немножко гордились, пропала. Два первых раза после столь длительного перерыва мы вообще добирались только до шоссе на Оргсинтез и решали, что пока хватит. В третий раз мы этот своеобразный «Рубикон» перешли, но углубились в лес по другую его сторону только до первого оврага. Раньше было бы просто смешно думать, что мы этим и ограничились бы .
И вот наступил новый сезон. Я собрался было еще с декабря открыть «год здоровья», но сначала не смог я сам, и порадовался, что не поспешил со своей декларацией. Всякий раз, когда приезжал к Борисычу, я со вздохом оглядывался на лес, который начинался буквально метрах в трехстах от его клиники. Потом капризничали мы сами – нам не нравились оттепель и тяжелое пасмурное небо с дождем и снегом. В последнюю неделю декабря приехали внучата и жили у нас до самого Нового года.
В общем, первый раз в сезоне выбрались на лыжах 3 января. И при этом не раз вспоминали, как «в доброе старое время» традицией стало уходить в лес на лыжах утром 1 января, когда миросозерцание было подернуло легким туманом прошедшего застолья, а редчайшие лыжники, которых мы поздравляли с Новым годом, воспринимались с некоторым сомнением в их реальности. Ну вот, в этот день 3 января мы вообще без проблем добрались до второго оврага. Снега было много, и, хотя лыжня оказалась накатанной, но отталкиваться палками было сложно, так как они просто проваливались в снег. На обратном пути, когда мы уже вышли на опушку, Галина в очередной раз излишне понадеялась на свою лыжную палку, а та предательски ушла в снег почти на метр. Сама Галя со смехом улеглась рядом с ней в сугроб и объявила, что муж ее загонял, что ей и здесь очень хорошо, и что она, пожалуй, никуда далее не пойдет…
У меня было твердое намерение довести лыжные пробежки к концу сезона до стандартного расстояния – до Глубокого и обратно…
…Летом мы преодолеваем это расстояние часто, пешком или на велосипеде, с купанием в конечной точке. Выходя рано, мы всегда ухитрялись застать озеро почти пустынным, а воду в те часы, когда солнце еще недостаточно поднялось над лесом, оставляя в глубокой тени берег, на котором мы купались, – чистой и прохладной. Когда часам к 10 утра возвращаешься из леса, возникает удивительное ощущение: впереди еще весь день, а, тем не менее, он уже состоялся благодаря лесу…
Следующим заходом мы с Галиной совершили круг по лесу и некоторое время шли вдоль второго оврага практически прокладывая заново занесенную снегом лыжню, то и дело продираясь под низко нависающими ветками.
Около самой опушки леса осталось приметное место: поваленный ствол дерева. На своих сучьях ствол образовал своеобразный навес над лыжней. Первый раз мы под этим «навесом» проскочили без проблем, затем вместе с прибывающим снегом навес как бы оседал, и мы вынуждены были наклоняться очень низко. Но в последний заход прогала под стволом практически не осталось, а лыжня уже предусмотрительно огибала его. И вот здесь, у второго оврага, человек, прокладывающий первоначальную лыжню, конечно, не ставил задачей организовать полосу препятствий, просто снег раз за разом все выше поднимал лыжню к веткам деревьев…
Сегодня я вновь шел один. Ну, и, естественно, не мог не продлить свой маршрут. По основной лыжне вышел на Глубокое. Стояла странная погода: западный ветер гнал рваные облака, порой такие легкие, что им не удавалось закрыть солнце, порой свинцово-тяжелые, всегда со снегом — крупный и частый он шел, даже когда светило солнце. На озере лыжников не было, только на льду сидело с полдюжины рыбаков.
Довольно долго шел верхом, пока справа с моей лыжней не соединилась пенсионерская лыжня, которой и возвращался. На обратном пути встретил снегиря. Он укоризненно и, как мне показалось, несколько презрительно на меня посмотрел, так знаете ли — слегка повернув в мою сторону головку и чуть скосив глаза: «Что, не принес сала?». Сала нести я не планировал, а вот крошки, которые, полагаю, он все равно не стал бы клевать, действительно забыл. Вообще снегирь, крепкий с брусничного цвета грудкой, не производил впечатление голодного. Тем не менее, я повинился и попытался объяснить свою забывчивость какими-то, даже для меня неубедительными, обстоятельствами.
На днях с Еленкой, гуляя по Соцгороду, мы встретили стайку необычных птиц. Вообще-то гуляли мы с определенными намерениями, и внучка несла в пакете кусок булки. Мы искали воробьев, которые, когда в прошлый раз мы с Галиной возвращались из леса, многочисленным сообществом облюбовали небольшое деревце в соседнем дворе и яростно что-то обсуждали. Но в этот раз воробьи категорически не попадались, а попались эти необычные птицы с хохолком. Вероятно, они были вполне обычными, просто я никогда раньше не замечал их в городе. Мы им накрошили булку, которую они проигнорировали. А дома Елена, листая Интернет-страницы, установила, что это, скорее всего, свиристели. Единственно, что не совпадало – это темный хохолок, которого нет даже у Амурского свиристеля. Мы заподозрили, что это неизвестный орнитологам вид рода свиристелевых. Еленка настаивала на немедленном их фотографировании и извещении всего мирового научного сообщества о находке в соцгородском сквере, но время было обеденное, священное, можно сказать, время, и мы так и не обогатили науку…
У нас с Надеждой тоже был большой перерыв в лыжных прогулках. За эти годы приличный лес отступил от города на приличное расстояние, а наша спортивная форма куда-то пропала. В январе 2009г мы попытались встать на лыжи. Прошли несколько километров и покатались с горок… Горки, которые были до лыжной паузы вовсе и не горками, оказывались выше наших теперешних возможностей. А с последней я воткнулся головой в снег, не успев сгруппироваться… Всю лыжню покрыло красными брызгами. Кровь выплеснулась, подобно перегретому шампанскому. Мне показалось, что текла она не только изо рта и носа, но и из ушей и глаз…
…В этом году мы снова были на лыжах, бегали по ровному берегу канала Москва-Волга…
Сергей! Совершенно необычно в продолжающуюся летнюю жару вспоминать о лыжных прогулках. Но жара, слава Богу, закончилась, и сразу обнаружилось, что уже август, в лесу уже много желтизны, порой даже красные листья встречаются. Видимо, и вправду пора смолить лыжи. Надо признаться, что зиму я всегда уважал и ждал без боязни и с удовольствием, в первую очередь, имея в виду прогулки, даже и в городе, где со снегом пыль исчезает, а серьезные морозы, если уж разобраться, не настолько длительны, чтобы могли испортить зиму.
Владимир