Старообрядческое Подмосковье

О Казанской общине старообрядцев в рассказе И.К.Перетрухина

Климент Анфиногенович Перетрухин (ноябрь 1856 – 22 февраля 1907) – известный в Самарской, Саратовской, Оренбургской губерниях, Казанской епархии старообрядческий проповедник (начетник).

На форуме СВРТ недавно затеялся небольшой разговор о гонениях старообрядцев в России. И прозвучали в этом разговоре некоторые сомнения, дескать, а были ли эти гонения? Нельзя ли привести «конкретные факты, имена и явки»? И я подумал, что рассказ Климента Анфиногеновича, который практически без сокращений я привожу ниже, может быть весьма уместным в такой теме.

Итак, Климент Анфиногенович пишет:
«Был канунъ Рожественскаго сочельника, когда нашъ опоздавший поездъ тихо подкатилъ къ казанскому вокзалу; на дебаркадере поднялась обычная сутолка: вбегали и выбегали из вагонов носильщики, степенно я важно выходили пассажиры и пассажирки изъ господскихъ классовъ, толкаясь, давя другъ друга, шумно вылазили-тулупы, чуйки и серые зипуны изъ третьяго класса.
Мой носильщикъ вынесъ къ подъезду вещи, нанялъ извощика, и я отправился въ городъ.

При въезде на Проломную было особенно заметно предпраздничное настроение города: наступалъ вечеръ, спустились сумерки, шумно двигались взадъ и впередъ биткомъ набитые народомъ трамваи, одинъ за другимъ тянулись легковые м ломовые извозчики; быстро мчались кровные рысаки, везя «самую» или «самого», непрерывнымъ потокомъ текли по тротуарамъ волны пешеходовъ, въ богатыхъ залитых светомь магазинахъ шла оживленная торговля, ст. колоколен величественныхъ храмовь, красиво выделявшихся своей архитектурой, неслись мощные звуки тысячепудовыхъ колоколов!..
Все говорило за то, что настаетъ день великаго праздника.

Mы поравнялись со старообрядческой «Карповской» моленной. Снаружи она представляетъ изъ себя простое серое двухъэтажное здание, ничемъ не выделяющееся отъ прочихъ домов, весь 1-й этажъ сданъ подъ торговые помещения, а верхний почти весь отведенъ для жилья и только самые крайния-три на глухо закрытыхъ окна принадлежали изъ всего дома молельне. Мне стало почему-то грустно при виде такого беднаго религизнаго убежища старообрядцевъ.. Но зато, какая глубокая вера, думалъ я, у крепкихъ, стойкихъ приверженцевъ старой до Никоновской веры. Внешность не могла прельстить ихъ простыя религиозныя сердца: ни прекрасныя храмы, ни такъ трогающий русскаго человека мощный звонъ колоколовъ, ни блестящия архиерейския богослужения — ничто не прельщало ихъ у никонианъ. Они предпочитали оставаться при бедныхъ часовняхъ, лишь бы сохранить веру отцовъ. Да, велика вера у старообрядцевъ!.

Остановившись у знакомаго старообрядческаго священника, и собравши материалъ, относящийся к развитию здешней старообрядческой общины, приемлющей так называемое белокриницкое священство, я предаю его гласности, как имеющий некоторую ценность для истории старообрядчества.

Въ г. Казани, после печальнаго разделения русской церкви, какъ и во многихъ другихъ местахъ нашего государства, среди старообрядцевъ возникли два течения, приведшия къ новому разделу. Одна часть, пришедшая къ мысли, что при кончине мiра священство должно истребится „въ конецъ» и останутся одни только въ церкви Христовой миряне, решила, что ныне, то есть, въ 1670 годахъ, — настало „время последнее», священники все сделались волками, а посему можно получить спасение и безъ нихъ. Эта часть, решившая жить безъ поповъ, слыветь подъ именемъ безпоповщины. Другая часть, находя въ писании, что священство должно пребыть до второго пришествия Христова, осталась со священниками. Вследcтвие уклонения всехъ епископовъ за реформами патриарха Никона, священники были у этой части старообрядцевъ, перешедшие отъ господствующей церкви. Эта часть известна подъ именемъ старообрядцевь—поповцевъ. Безпоповцы въ свою очередь разделились на массу согласий…

…Старообрядцы – поповцы, после тяжелыхъ, ужасныхъ временъ для всего старообрядчества, которое продолжалось отъ второй половины царствования „тишайшего» Алексея Михайловича и до вступления на престолъ Екатерины II, при царствовании этой императрицы выстроили на берегу Булака каменную часовню. Своей архитектурой она ничемъ не отличалась отъ храмовъ господствующей церкви. Имелись на ней главы, крестъ и даже выстроена была при ней колокольня. Часовню освятили вo имя Богородицы «Всемъ скорбящимъ радости». Приходъ былъ сравнительно многочисленный — около двух тысяч душъ. Старообрядцы въ выстроенной часовне свободно отправляли свои требы до 1852 года, когда въ царствование императора Николая I снова повторились ужасныя времена для старообрядцевъ. По всемъ уголкамъ Pocciи отбирались у нихъ храмы и отдавались единоверцамъ.
Не минуло это и казанскихъ старообрядцевъ. По распоряжению администрации въ 1852 г. было объявлено старообрядцамъ г. Казани, чтобы они прекратили въ часовне всякое богослужение. Мотивомъ къ этому, будто бы, послужила ветхость часовни.

Тогда старообрядцы: Арсений Подурцевъ, Игнатий Рязановъ, Яковъ Жаровъ и др., выстроили новых храм, который правительством был с лукавой целью дозволенъ, но по окончании постройки имъ было объявлено, что молиться в нем они не могут, и что освящать этот новый храмъ никто не имеет права, кроме епископа господствующей церкви.
Въ 1867 году, въ „либеральныя» времена, храмъ быль отобранъ и, будучи освященъ местнымъ архиепископомъ Афанасиемъ во имя св. Николы, переданъ единоверцамъ, которымъ они и вдадеють до сихъ поръ. Вместе съ отобраниемъ новаго храма была уничтожена и старая часовня. Вся же церковная утварь: старинныя иконы, старопечатныя богослужебныя книги, священническия облачения – также отошли къ единоверцамъ.

Какъ мог подействовать на религиозныя чувства старообрядцевъ такой грубый кощунственный произволъ, предоставляемъ судить читателю. Со слезами на глазахъ, съ дрожью отъ волнения въ голосе, разсказывали мне семидесятилетния старцы, убеленные сединами, съ глубокими морщинами, — свои вспоминания о томъ, какъ отбирали у нихъ часовню, какъ духовенство небрежно, выкидывало иконы, какъ рубили у старой часовни крестъ и бросили его, какъ обыкновенную вещь. Чемъ, и какимъ соображениемъ руководствовалась местная власть, поступивъ такъ безбожно и безсовестно съ старообрядческими святынями, — неизвестно.

Съ самаго момента прекращения богослужения въ старой часовне, 1852 года, казанские старообрядцы совершенно не имели общественнаго здания для молитвы. Въ частныхъ же домахъ администрация строго-престрого запретила старообрядцамъ собираться для богослужения. Тайно, скрываясь отъ бдительнаго полицейскаго ока, собирались ревнители старины въ доме купца Ивана Петровича Карпова. Старообрядцы не могутъ понять до сихъ поръ, какия выгоды извлекала для себя власть, преследуя собрания старообрядцевъ, на которыхъ они возносили молитвы къ Богу. Для какой цели отбирались старообрядческия храмы въ пользу единоверцевъ, — это понятно: здесь была известная выгода. Но какая была польза въ томъ, чтобы не дать собраться вместе староверамъ для богослужения?

Понятно гонение на древнихъ христианъ — тамъ преследовались политическая цели. Понятно, когда „святые отцы» инквизиции жгли „еретиковъ», тамъ, во-первых, думали, что этимъ угождаютъ Богу, а во-вторыхъ, это было и выгодно для Ватикана. Но русская власть, разгоняя общественные молитвы старообрядцевъ, вовсе не думала что этимъ угождаеть Богу; также решительно никакой не было для власти и выгоды. Этимъ только раздражалось и озлоблялось старообрядчество.

Подобныя отношения къ старообрядчеству, не оправдываемыя ни съ какой точки зрения, можно приравнять къ поступкамъ техъ зверей, которые не смотря на то, что сыты, все-таки разрываютъ на части попавшихся имъ слабыхъ животныхъ.

Въ 1846 году къ старообрядцамъ присоединился греческий митрополитъ Амвросий. Актъ присоединения быль совершенъ въ Буковине, {въ Aвстрии;) въ местечке Белой Криницы. После присоединения м. Амвросия белокриницкое священство стало быстро распространятся среди русскихъ старообрядцевъ. Достигло оно и города Казани. Казанские старообрядцы — поповцы изъявили соглаcie всемъ обществомъ принять священство.
Въ 1856 году на Казанскую епархию быль рукоположенъ первый старообрядческий епископъ Пафнутий. Будучи человекомъ энергичнымъ, умнымъ, начитаннымъ и довольно развитымъ, онъ много способствовалъ распространению священства въ своей епархии. При немъ Казанская община, несмотря на гонения отъ администрации, окрепла и стала цвести…

…После разорения часовни, какъ сказано выше, старообрядцы стали собираться для моленья въ доме И.П. Карпова, въ которомъ продолжаютъ молиться и до настоящаго времени. Самъ И.П. Карповъ — личность далеко не заурядная, чтобы обойти его молчаниемъ. Не обладая большими средствами, (что имеееть огромное значение въ старообрядческомъ мipе, больше чемъ въ общинахъ другихъ исповеданий, такъ какъ въ силу историческихъ условий среди старообрядцев не могли развиться ни научныя, ни литературныя силы, не имелись представители власти ни гражданской, ни военной), — И. П. благодаря своему самобытному уму, пользовался огромной поопулярностью не только у казанскигь старообрядцевъ, но и далеко за пределами своего города.
За всякими советами, со всяким горем старообрядцы шли к И.П. Для всех он находил, что сказать, чем утешить. Уважала его за умъ и местная бюрократия. Своимъ умомъ и находчивостью онъ поражалъ всехъ знающихъ его…
…Съ 1867 года, когда надежда на счастливый исходъ на возобновления богослужения въ часовне окончательно исчезла, — И. П. отвелъ въ своемъ доме место для моления навсегда. Но молясь у него, казански старообрядцы лелеяли надежду иметь общественное более обширное здание для богослужения.

Время шло. Насталъ 1883 годъ. Въ этомъ году издался законъ, въ которомъ обещались некоторые льготы старообрядцамъ: позволялось иметь молитвенные дома, какъ при квартирахъ, такъ и въ особо предназначенныхъ для этой цели зданияхъ; предоставлено также было право возобновлять и обветшалыя молельни.
Съ легкостью поверили всемъ этимъ обещаниямъ казанские старообрядцы. Собрали значительные суммы денегъ на постройку часовни; откупили для этого место, и приступили къ постройке. Какъ и въ 1852 году, правительство позволило построить старообрядцамъ здание для богослужения. Но когда взошли съ ходатайствомъ къ правительству о дозволении отправлять церковную .службу въ новомъ здании, то последовалъ отказъ. Говорятъ, что не разрешили казанскому старообрядческому обществу молиться во вновь отстроенномъ здании по настоянию К. П. Победоносцева: ему донесли, что «старообрядцы выстроили чуть ли не целый соборъ». А для всемогущаго К.П.Победоносцева не существовало никакихъ законовъ. Въ те времена, какъ известно, Победоносцевъ съ полнымъ правомъ могъ сказать: „законъ—это я». Горько разочаровались казанские ревнители и хранители старины.
Все оставалось для нихь по прежнему. Пришлось мириться съ своимъ положениемъ, ютясь въ карповскомъ доме. Одинъ за другимъ тянулись годы. Умерь владыка Пафнутий, оставивъ паству устроенной и организованной. Когда вступиль онъ на епископский престоль, то не имелось въ Казанской enapxiи ни одного священника. А при его управлении было организовано около сорока приходов.
Вслед за нимь (1891 г.), скончался, оплакиваемый всеми местными старообрядцами, И.П.Карповь, Хоронить его собрался чуть не весь городъ. Улицы были запружены народомъ. Так глубоко уважали все въ городе И.П.
После смерти Карпова его домъ, въ которомъ собирались молиться, перешелъ въ наследство О.П.Карповой, наследнице известнаго по Волге и Каме миллионера пароходовладельца У.С.Курбатова. Со смертью И.П. при храме образовалось попечительство, состоящее изъ шести лицъ: М.Д.Свешникова, П.С.Барабанова, Ф.Т. Васильева, В.Л.Свешникова и А.В.Афанасьева.

На обязанности вновь образовавшегося попечительства лежало: охранять общественныя суммы; следить за храмомъ; платить жалованье псаломщикамъ и иметь за ними надзоръ; входить въ сношения съ правительствомъ по деламь общины; собирать общия собрания для обсуждения церковно-общественныхъ вопросовъ.
На место умершего епископа Пафнутия былъ рукоположенъ на казанскую кафедру епископъ Иоасафъ.
При новомъ составе попечительства и при новомъ apxiepeе дела Казанской общины оставались сначала по-прежнему. Правительство теснило общину такъ же, какъ и раньше. Дело доходило до того, что председателю попечительства, М.Д.Свешникову очень часто приходилось ездить къ губернатору за темь, чтобы Его Превосходительство дозволилъ повенчать молодыхъ въ доме Карпова. И это было въ девяностыхъ годахъ! Намъ теперь прямо, кажется, не вероятнымъ, а ведь давно ли были такия отношения власти къ.старообрядчеству.

Чтобы сделать что либо изь пустовавшаго здания, выстроеннаго, какъ говорено выше, въ восьмидесятыхъ годахъ для общественнаго богоолужения, местная крупная благотворительница К.И.Новикова предложила прихожанамь продать ей его, въ которомъ она устроить квартиры для причта.
Приходъ уступилъ ей за ту сумму, которой оно стоило. Полученныя деньги были положены на имя попечителей съ твмъ правомъ, что попечители могутъ пользоваться ими только тогда, когда они понадобятся для нуждъ прихода, но чтобы со временемъ были бы возвращены опять въ кассу попечительства. Кроме этихъ денегъ, на техъ же условияхъ были положены суммы еще другихъ жертвователей. Капитал такимъ образомъ возрос до 30 тысячъ рублей. Деньги положены были в кассу, находившуюся при квартире священника о.Алексея Калягина безъ всяких нотариальных бумагъ, ибо правительство все равно не признавало никаких попечительствъ в старообрядческих общинахъ.

Когда О.П.Новиковой были отстроены квартиры въ упомянутомъ здании для причта, то дело оставалось только за переселениемъ. Но не тутъ-то было. По распоряжению губернатора Полторацкаго, ставленника Победоносцева, приставомъ было объявлено Новиковой, что жить въ ея доме, находящемся подъ 1-й горкой, старообрядческому причту воспрещается. Объявление последовало въ 1901 году.

Удивительный произволъ! Захотелось сатрапу, чтобы въ доме Новиковой не жило старообрядческое духовенство, и приказание его исполнилось въ точности. Новикова была вынуждена обратиться въ Министерство Внутренних Делъ съ ходатайствомъ о снятии запрещения, наложеннаго губернаторомъ, на ея домъ. Спустя целый годъ, именно въ 1902 г, изъ Министерства последовалъ приказъ на имя губернатора, разрешить жительство въ доме Новиковой старообрядческому причту. Прямо дикимъ покажется всякому человеку поступокъ губернатора: жить въ доме могли все, но только не старообрядческое духовенство.

Впрочемъ, что дивиться на губернатора Полторацкаго, человека, имеющаго объ образовании и гуманности самое смутное понятиe, когда въ то недавнее „доброе» время въ гонении и травли на старообрядцевъ принимали самое живейшее участие и мужи богословскихъ наукъ. Какъ, напримеръ, одинъ изъ врофессоровъ Казанской Духовной Академии, занимающийся миссионерствомъ, небезызвестный Н.И.Ивановский. Онъ вместе съ полицмейстеромъ г. Казани производилъ у «раскольника» Т.В.Кудрявцева обыскъ. Найдя у него фотографии, портреты старообрядческихъ епископовъ и старообрядческихъ деятелей, несколько гектографированныхъ книгъ по богословскимъ вопросамъ, — все это конфисковали и представили въ консисторию.
Консистория, въ свою очередь, препроводила на разсмотрение мирового судьи. Никакая статья русскаго закона нe воспрещала Кудрявцеву иметь свою фотографию, и фотографическая карточки и книги богословскаго содержания. Мировой судья оказался блюдителемъ на сей разъ закона и оправдалъ обвиняемаго.
Но зато на беседахъ „почтенный» профессоръ любить очень часто говорить о любви, мире и христианской кротости.

Попечительство, купив у Карповой домъ, находящуюся в нем молельну разширили и украсили новыми иконами.
Наконецъ, в 1906 году после дарования льгот старообрядчеству, попечительство вновь задумало перенести молельну въ здание, купленное Новиковой (ныне умершей). Наследники, узнавъ о таковомъ мнении попечительства пожертвовали вышеупомянутое здание въ приходъ конечно съ темъ условиемъ, чтобы намерение ихъ было приведено въ исполнение. Для этой цели попечительство уже собрало порядочную сумму около тринадцати тысячъ руб. Правда, для сломки всехъ квартиръ вь здании, и чтобы привести все въ надлежащий и приличный видь храма, нужны средства больше тринадцати тысячъ, но такие благотворители, какъ семейство Четверговыхъ (старшихъ) помогутъ довести дело до конца.
27-го декабря 1906 г., по инициативе попечительства, собрались въ „Карповскомъ» доме прихожане около ста человекъ, подъ председательствомъ М.Д.Свешникова, и решено легализировать общину старообрядцевъ въ г. Казани.
Такъ развивался старообрядческий приходъ въ городе Казани.

Много горя и печали вынесло старообрядчество на своихъ плечахъ. Путь его былъ узокъ и тернистъ. И только теперь оно вздохнуло свободно съ чувствомъ облегчения, религиозной свободой.
Но надолго ли — неизвестно. Попадуть въ Думу ,,истинно-русские люди» и как бы снова не пришлось старообрядцам разстаться со своей свободой. Ведь кому не известно, что «истинно русские люди» и ихъ главные представители являлись главными вдохновителями гонения на староверовъ».
Журнал «Старообрядецъ», 1907г., № 1.

В настоящее время единственной в Казани действует старообрядческая церковь (Белокриницкого согласия), настоятель — отец Геннадий (Четвергов).

Совсем рядом восстанавливается еще один старообрядческий храм. То, что совсем рядом (их разделяет метров 300) – не случайно, оба они находятся на территории Суконной слободы, где всегда проживало особенно много старообрядческих семей.
Восстанавливается второй храм трудно и долго. Почему – понятно, так как всегда старообрядческие храмы строились на средства самой общины или пожертвования, но непременно также старообрядческие.