Еще раз о Кадышевской дороге.
В первый раз в России наведением порядка (межеванием) в земельной принадлежности, определением границ частных владений, выделением государственных (казенных) земель, введением кадастровых (писцовых, межевых) книг занялся Иван IV c середины XVI века. До начала межевания юридическим документом на землю была «крепость», либо «купчая», а потом — «крепостная дача» (раздача земель сударем либо князем за службу), т.е. земля, обведенная круговыми межами. «Дачи» были как с правами полной частной принадлежности — наследуемые «вотчины» (известны с XI века), так и с правами условного, временного и личного владения — «поместья» (с XVI века).
После введения самоуправления по всем областям (Земская реформа 1555 г.) началось общее межевание всех земель русского государства. В 1556 г. был издан Писцовый наказ (прообраз кадастровых книг) и Правила к исчислению плоскостей (площадей участка).
Писцовые книги составлялись обстоятельно. Отрывок из одной такой книги я склонен привести ниже, визуально представляя, как внимательно проходит писец Никита Обухов всю межевую линию:
«…Да у тое ж деревни Кадашевы угодье семь озерок безымянных, а ловят на них рыбу Кадышевские крестьяня удами и сторожами – щуки и окуни и сороги безоброчно. Да в деревне Кадышеве крестьянские пашни мяхкие земли восмьдесят чети в поле, а в дву по тому ж да залогу пятьдесят чети в поле, а в дву по тому ж, сена около поль тритцать копен, да на реке на Казани от Арские дороги у троих Отар двести копен. Да у тое ж деревни пустошь Выгарь меж реки Казани и меж реки Солоницы, пашни добрые земли и перелогу и лесом поросло сорок десятин с полудесятиною в поле, а в дву по тому ж, сена пятьдесят копен, лесу пашенного и непашенного у деревни Кадышевы и у Выгари и у пустоши меж реки Казани и Солоницы по смете в длину на три весты, а поперег на полверсты. А межа деревне Кадыше и пустоши з деревнею Кулсеитовою и с Ондреевыми детми Онучина с Михаилом и да Истомою братею от Исуповские дороги, и подле дорогу – на дубу грань, а с того дуба на Исуповское озеро, и подле Исуповского озера на березе грань и от березы на кудреватом дубу потес, и с того дуба на покляпом дубу потес, и с того дуба на горелый пень, а против его на другой стороне дороги, что ездят к Третяку Амин на… на дубу грань, нелеве Исуповской дороги на липе потес да покляпой дуб, и с того дуба на липу суховерховатую, и с тое липы на кудреватом дубу грань, и с того дуба на два дуба, что выросли из одного корени – на одном дубу грань, а на другом – потес, да на две покляпые липы – на одной грань, а на другой – потес, да на три липы, что выросли из одного корени, а подле них на кривом дубу грань, да на розвиловатую березу – на неи грань, да на щелеватую ель, на неи грань, да на кривой дуб – на нем грань, да на осину – на ней потес, а с осины на мыс, а с мысу на враге на ели потес, да на крутои враг, на крутом враге на березе грань, а з березы прямо на висловатую ель – на неи грань, да на развиловатую березу на неи старой потес, да на липу троевиловатую, и с той оипы на сосну – на неи потес, а с тое сосны на троеверховатую сосну, да с тое сосны на розвиловатую сосну – на неи грань, а с тое сосны на болотцо, что под горою, и з болотца на Казань реку до усть Солоницынские мелницы, и через Солоницу реку к поместной земле Семеики Печенегово да Томила Нехлюдова у реки Солоницы на липе у болота грань, а с липы на берегу – на неи потес, и з березы на липе грань, и через дорогу Устинские мелницы на одинакои липе потес, да на кудреватую ель – на неи грань, да на две липы, что выросли из одного корени, на одной грань, а на другой потес, а от липы на розвиловатои дуб – на нем грань, а от того дуба на мшовое болото на розвиловатои березе грань, а з березы на розвиловатои липе грань же, с липы на ель – на неи грань, с ели на дуб – на нем три грани для того, что на нем язва, а после того дуба на ели потес и прямо через болото до Сухие Речки. Направе земля и лес государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, а налево земля поместная Семеики Печенегова да Томила Неклюдова…».
Из «Книга письма, дозора и межевания 1599/1600 гг. писца Никиты Обухова на дворцовые владения Казанского уезда» Источник: «Писцовые материалы дворцовых владений второй половины XVI века, Москва, Институт российской истории РАН, 1997».
Места, о которых пишет Никита Обухов в 1600 году, располагались по обе стороны Кадышевской дороги. Примечательны эти места тем, что буквально в версте от них южнее спустя 332 года был заложен первый камень Казмашстроя.
Но само повествование Никиты напомнило мне также игру в тайники, которая в обязательном порядке проходила в пионерлагере и неизменно вызывала ажиотаж среди ребят. Все знали, что она будет, ее готовили пионервожатые, устраивая в лесу последовательные тайники с записками, каждая, из которых задавала примерное направление поиска последующего тайника, задавая ориентиры таким образом, чтобы поиск не был чрезмерно легким, но и выполнимым вместе с тем. Собственно говоря, бегали всеми отрядами, но записку находил какой-то конкретный отряд, за что ему начислялись соответствующие очки, ведущие к выигрышу.
Это второй пионерлагерь, в котором я бывал летом. Находился он буквально в километре от Кадышево. Назывался он «Энергетик», путевки в него доставала мама, работавшая в то время на ТЭЦ-2. Сейчас этого пионерлагеря уже нет, но на части его территории мы с Галиной обнаружили какую-то базу.
По проселочной дороге, которая проходила через Кадышево и далее мимо главных ворот пионерлагеря, ездили очень мало. А за дорогой, минуя сосновый лесок, местность широкой луговиной спускалась к речке Солонице, бывшей в ту пору достаточно полноводной для купания. Купаться ходили всем отрядом. В левой части протяженного луга, ближе к деревне, обычно паслось стадо, но на «нашу» территорию пастухи его не пускали, вероятно, по договоренности с администрацией лагеря. Бык при стаде был настолько неутомим и озабочен своими функциональными обязанностями производителя, что мы неизменно заставали его «при исполнении», что вызывало восторженное любопытство пацанов и смущенное осуждение девчонок.
Купались раздельно с девчонками, хотя на каждом из пляжиков Солоницы хватило бы места для всех. Но тут следует помнить, что с какими-то очередными заскоками ученых мужей-педагогов и администраторов от педагогики и обучение в школах некоторое время было раздельным. Моя сестра, которая училась в школе до 1955 года, как раз и испытала этот эксперимент на себе. Ну, так как же можно было мальчикам с девочками вместе купаться!
Поразительно то, что и сегодня вопрос о раздельном обучении активно обсуждается, а в некоторых местах классы уже вновь формируются по половому признаку.
Этот широкий луг у Солоницы был очень важен. Здесь проводились какие-то соревнования и, естественно, общий костер по завершении смены. Да и вообще лагерь был вполне нормальный. Кинофильмы показывали в большом помещении столовой, и там я, кстати, смотрел «Белоснежку и семь гномов», которая произвела на меня неизгладимое впечатление. Тем более непонятно, почему мы с каким-то моим приятелем решили однажды покинуть лагерь и «смотаться» домой, проведать своих. Естественно, что ни о каких автобусах даже речи не было в то время, но в нашем воображении преодоление нескольких километров «вот примерно в ту сторону» проблемы не представляло. Интересно, что уже «на траверсе» Кадышево нас зафиксировал кто-то из лагерного начальства и с позором вернул обратно в лагерь.
Тогда ли или в другую какую смену мы еще раз нарушили лагерный режим, но «не по своей вине», как мы оправдывались позднее. Вдвоем мы в легкую преодолели линию заграждения и, углубившись в лес, обнаружили там прекрасный водоем. Был он особенно прекрасен с наших позиций тем, что на воде нашелся рыбацкий плот, на котором мы и затеились кататься. Вы знаете, как быстро бежит время при катании на плоту? Ну, в общем, обед мы ухитрились пропустить, и к тихому часу в лагерь также не явились. Сейчас-то я хорошо себе представляю шок лагерного начальства, потерявшего двух детей в солнечный летний день. Тихо объявили тревогу и отправились нас искать. Нашли и привели обратно. И сказали все, что о нас думали. В итоге объявили, что такие пионеры стране советской и отдельно взятому пионерскому лагерю «Энергетик» ни к чему… и отчислили. Отец приехал, забрал меня домой. Он меня не ругал, внимательно расспросил о том, какой был плот, где мы взяли шесты. Возможно, что и сам был бы не прочь к нам присоединиться…