Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Дулево. Снос.
Предлагаем последнюю, заключительную часть рассказа
Галины Кочетковой об истории церкви в Ликино-Дулево
В 1934 году Наркомлегпром утвердил план расширения и реконструкции фабрики. Планом расширения фабрики на 1934 год предусмотрено строительство: тоннельного корпуса, капсельного цеха, механического цеха, деревообделочной мастерской, фабричной столовой на 4900 человек с ежедневным пропуском 15000 блюд, контрольной проходной будки, пожарного депо с общежитием для работников пожарной охраны на 65 человек и ряд других сооружений.
Генеральный план Дулевской фарфоровой фабрики имени газеты «Правда» [1]
Ссылаясь на то, что земельных участков, где бы можно было разместить эти здания, нет, новый директор фабрики И. С. Бялковский ходатайствует о сносе старообрядческой церкви, «так как дальнейшее существование ее не дает возможности вести работу по расширению фабрики».
Обложка дела о закрытии старообрядческой церкви в Дулево [2]
В ответ во ВЦИК от церковного совета старообрядческой церкви поступила жалоба следующего содержания:
Постановлением Президиума Московского областного Исполнительного Комитета совета Р.К. и К.Д. от 14-ого июня 1934 г. № 1311 по ходатайству Орехово-Зуевского Горсовета определено: в видах расширения построек Дулевской фабрики — снести единственную на весь район старообрядческую церковь, у которой числится до 3000 прихожан — рабочих и служащих.
Соображения, выдвинутые Горсоветом в пользу сноса церкви не представляются нам основательными и не совсем соответствуют действительности, а именно: вопреки заявлению Горсовета, предназначенная к сносу старообрядческая церковь вовсе не находится на территории фабрики, она находится на поселковой земле и с фабрикой их разделяет улица и кроме того, если перенести ограду церкви громадная площадь, на которой свободно могут быть воздвигнуты все проектируемые фабрикой постройки, так что, существование церкви нисколько не мешает задуманным фабрикой постройкам, а только могут вызвать перенос ограды и изъятия от церкви большого куска площади, против чего мы не возражаем.
В виду этого мы просим ВЦИК прежде чем приступить к сносу церкви предложить Орехово-Зуевского Горсовету назначить комиссию с представителями от Горсовета, фабрики и церковного совета для тщательного обмера площади, требуемой для новых построек фабрики и возможности получить эту площадь без сноса церкви.
Если ВЦИК не найдет возможным проверить указанным нами путем вышеизложенное и всецело доверяя Дулевскому Поселковому Совету найдет возможным утвердить Постановление Мособлисполкома от 14 июля — мы просим обязать Орехово-Зуевский Совет перенести нашу церковь на другое место по его усмотрению, произведя этот перенос за счет Дулевской фабрики.
Оставить же рабочих и служащих совершенно без молитвенного дома, когда в районе числится 3000 верующих старообрядцев — жестоко, несправедливо и совершенно не соответствует духу нашего законодательства.
Попутно считаем долгом обратить внимание ВЦИКа на то, что вопрос о закрытии Орехово-Зуевский Горсовет уже возбуждал еще в 1930 г., но постановлением ВЦИК он был отвергнут, при чем к нашей жалобе поданной ВЦИКу был приложен с тысячью подписями рабочих и служащих той же Дулевской фабрики, отстаивавших существование этой единственной на весь район церкви». (Подчеркнуто в документе — прим. ред.)
Здание парткома и заводского комитета. За ним старообрядческая деревянная церковь Покрова Божьей Матери с шатровой крышей. Видны здания строящегося магазина, далее заводская столовая и бывшие дома управляющих заводом Чернышева и Никифорова. Лес вплотную подступал к Дулёву. 1930 год
Фотография подарена автору учеником И. Г. Конькова, старейшим художником Дулёвского завода Валентином Александровичем Городничевым.
Отказ в просьбе переноса храма в другое место, 1934 г. [3]
В 1932 г. Дулевская старообрядческая община направляла во ВЦИК жалобу на запрещение Дулевским поселковым советом колокольного звона, производимого Дулевской старообрядческой церковью.
В Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет.
Церковной Старообрядческой общины при селе Дулеве
Орехово-Зуевского района Московской областиЖалоба
21 июля 1932 г. нами было послано почтой в В.Ц.И.К. заявление о запрещении Дулёвским Поселковым Советом проводить в нашей церкви колокольный звон, в заявлении мы указывали, что такое распоряжение Дулёвского Поселкового Совета незаконно, т.к. декрета, запрещающего проводить колокольный звон, не было, и кроме того, в соседних церквях звон продолжается. На наше заявление мы, по настоящее время, не получили никакой резолюции, несмотря на то, что прошло уже 4 месяца; нам стало известно от 2-го ноября 1932 г. согласно выданной облисполкомом справки, что на нашу жалобу 28 августа 1932 г. послана резолюция в Орехово-Зуевский РИК, который переслал в Дулевский Поселковый Совет, а последний, в лице председателя и секретаря, как говорится, положил эту резолюцию «под сукно», со 2 по 17 ноября мы смогли только узнать, что наше дело находится в Поселковом Совете, мы стали требовать огласить нам присланную Мособлисполкомом резолюцию, они в этом отказали, а сделали 20 ноября поселковое собрание в числе не более 10 человек, и постановили, нашу церковь закрыть, но в нашей церкви рабочих большинство, что можно проверить по подписному листу 480 Человек, поданном в феврале 1929 г., который вероятно хранится в Мособлисполкоме, который был подан при просьбе об Открытии нашей церкви, которая была закрыта самоуправно Дулёвским Поселковым Советом, и В.Ц.И.К. наша церковь была открыта. Кроме того, Дулёвский Поселковый Совет второй раз Законно занимает часть нашей церковной сторожки, несмотря на то, что мы выполняем очень аккуратно все платежи страховые и поземельные, и по договору сторожка всецело должна быть в распоряжении общины.
Дулёвский Поселковый Совет давно хочет закрыть нашу церковь, но в Дулёве на фабрике более 500 семей верующих старообрядцев, затем на соседней Ликинской фабрике такое же количество, кроме того, в окрестности на 15 верст нет старообрядческих церквей, и много верующих, а население большинство старообрядцы, дулёвская старообрядческая община просит В.Ц.И.К. приказать местным властям не чинить, и не делать нам верующим преград исполнять наши религиозные обряды.
Вид на Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Дулево, июль 1934 г. Публикуется впервые [4]
Несмотря на все просьбы верующих, храм все же разрушили.
О дальнейших судьбах действующих лиц
Жертвы
О том из местных жителей, кто больше всех приложил усилий к разрушению, известно, что он на фронте потерял ногу, жена рано умерла, дети пошли по тюрьмам, и всю жизнь он горестно повторял: «Это мне за то, что церковь ломал».
Печальна и судьба священника Петра Павловича Пронина. [5] После того, как храм сломали, он переехал в деревню Слободищи, где служил в деревенском старообрядческом храме.
Петр Павлович Пронин. Фото из следственного дела [6]
Летом 1937-ого года Петра Павловича Пронина арестовали и осудили по обвинению в контрреволюционной агитации пораженческого характера. А осенью расстреляли в Бутово. Реабилитируют его лишь после смерти Сталина, в 1959 году.
Памятник Ленину, который стоял на месте разрушенного храма, частично разрушился в 2013 году. Сейчас его демонтировали окончательно.
За время написания этой статьи мне стали также известны трагичные факты о судьбе Евпла Елисеевича Шибаева. Ранее я писала в статье «Шибаевы и Кочетковы. Реабилитация честного имени» о том, что после ареста он отбывал наказание в трудовом лагере и там умер.
Евпл Елисеевич Шибаев
Нет, Евпл Елисеевич Шибаев был расстрелян 24 сентября 1937 года. Он отбывал наказание в Сиблаге, под Мариинском.
Расстрелян он был вместе с 26-ю другими заключенными на основании протокола тройки ЗСК от 16.09.1937 года №28/17-у, состав тройки — Мальцев, Эйхе, Барков, секретарь Колчин.
Палачи
Барков Игнатий Ильич, прокурор Западно-Сибирского края, член Тройки НКВД Западно-Сибирского края (внесудебного органа) с августа 1937 г. приложил свою руку к расстрелу и арестам более 40000 невинных. 28.03.38 г. был арестован 4-м Отделом УГБ УНКВД НСО. 28.04.38 покончил с собой, выбросившись во время допроса из окна здания УНКВД на ул. Коммунистической (Новосибирск).
Мальцев Иван Александрович, зам.начальника УГБ УНКВД НСО, входил в состав особой тройки НКВД СССР. Арестован 25 января 1939 года. В тюрьме, боясь расправы, выдавал себя за комбрига-пограничника. Его усердно избивали на допросах, сломав четыре ребра. Осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР 14 мая 1940 на 8 лет исправительно-трудовых работ. Прокуратура опротестовала приговор как излишне мягкий, и 8 августа 1940 г. Пленум Верховного Суда направил его дело на пересмотр. Полмесяца спустя при неизвестных обстоятельствах жизнь Мальцева оборвалась: то ли в лагере, то ли в тюрьме… [7]
На основании протокола был оформлен приказ НКВД №102 от 19.09.1937 года о расстреле 62 человек, приказ подписал Писклин. Расстрел 27-ми человек из 62-х приведен в исполнение 24.09.1937 года, акт подписали Пом. начальника 3 отдела Сиблага НКВД Моисеев, о/уполномоченный 3 части Антибесского ОЛП Капустин, командир 1 взвода Мариинского дивизиона ВОХР Москвин. Акт составлен в Антибесском ОЛП.
Точное место расстрела и захоронения пока не ясно, это может быть Мариинск либо станция Антибесская на западе от Мариинска. [8]
В 1930-е расстрелы жителей Мариинска и заключенных Сиблага, приговоренных к высшей мере наказания, производились в окрестностях Мариинска по направлению к деревне Малый Антибес, на границе леса; здесь же захоранивали тела казненных. В 1960-е это место было обнаружено при разработке песчаного карьера: экскаваторы вместе с песком выгребали человеческие кости, фрагменты обуви. Это стало известно администрации города Мариинска, и карьер закрыли. [9]
(Примечание: В текстах архивных документов пунктуация и орфография сохранены)
—————————————
[1] ГАРФ, Ф. Р-5263, оп. 1, д. 1332
[2] ГАРФ, Ф. Р-5263, оп. 1, д. 1332
[3] ГАРФ, Ф. Р-5263, оп. 1, д. 1332
[4] ГАРФ, Ф. Р-5263, оп. 1, д. 1332
[5] Петр Павлович Пронин, иерей
[6] ГАРФ, ф. 10035, д. П-63355
[7] Источник
[8] Личный архив Макеева Александра Владимировича
[9] Источник