Дорога в Замосковье. Новое место.
…Совсем непонятно сделалось. На Пасху идти невозможно, на Илью плохо, на Покров нехорошо, под Рождество и Крещение опасно… Послушаешь, так и вообще одно остается – на месте сидеть и никуда не двигаться!
Но ждали они вполне определенное время – Сретенье. Не день в день, конечно. Вскоре после Сретенья Великий пост начинается. Мыслится мне, что хорошо было бы им пост начинать уже на месте. Почему так? Позади Крещение с его морозами. Конечно, морозы и в канун Сретенья могут быть, год на год не приходится, но вероятность их значительно меньше, да и не такие они сильные в это время. Светлое время суток длиннее – тоже очень важно. Но самое главное и решающее – это чтобы снег был. И дороги проходимы, да и не просто проходимы, а утоптаны и наезжены. Время, когда зима еще не завершается, самое лучшее для переезда.
Ждут его, каждый день, к погоде прислушиваясь, потому как приближение весны в воздухе и ветре чувствуется. Чувствуется тогда, когда она еще не настала. Решение принято и все собрано. Если вечером почувствуешь, что время пришло, в ту же ночь до рассвета можно уйти.
Пятеро мужчин, следовательно, скорее всего и пять саней, чтобы налегке идти. Теплая одежда с запасом, всякое может быть. Продукты: сухари и соль (это обязательно), вяленые мясо и рыба (в дороге варить некогда будет, и до поста можно), овес и крупа, какая есть. И все. Котлы еще, два минимум, но думаю, что больше. Ах, да, можно сказать, самое главное – инструмент! Все это уже практически собрано. В сани загрузить долго ли? Поэтому они действительно до рассвета уйти могли. По местным знакомым дорогам и в темноте проходить несложно, а время экономится. Да и какая зимой темнота?
Шли они на Смоленск. Я ведь не знаю, из каких земель шли, но шли на Смоленск – это точно. Смоленская дорога, что до Москвы, можно сказать, главная. Идти по ней способнее и быстрее. Широкая, где в двое, а главным образом, в трое саней, потому как войско по ней непрестанно топчется.
Не могу сказать, сколько до Москвы шли, но световой день весь выбирали, да еще и утреннюю темноту прихватывали. Мимо Москвы им и не пройти, там и бумаги окончательно выправлять надобно, в то время ведь Карповского приказа еще не было. А выправлять надо было Отводную грамоту.
Я позволю себе фрагмент аналогичного документа привести – Отводной книги (может быть, не совсем удачный для нашего случая, но все-таки интересный):
Вот что мне неясно: ведь для такого события, как переезд, нужны были предварительные договоренности. И со своих земель необходимые бумаги выправить заранее, и кто знает, может быть, и в Москве каким-то образом предварительно заявиться. Но мыслей серьезных на сей счет у меня нет, одни предположения. Думаю, тем не менее, что бумажной волокиты в те времена могло быть меньше, посему и в Москве им задерживаться долго не пришлось. Хотя помимо бумаг могли быть и покупки какие-либо нужные…
От Москвы уже и рукой подать до мест начисленных. Верст 60, да дорогами преимущественно. Вот не знаю, была ли в ту пору на месте деревни Асташково, от которой в лес надо было сворачивать хотя бы пара домов. Но ориентир у них был – речка Бекренлевка. По ней и двигаться дальше. Думаю я, что шесть верст лесом были трудными. Навряд ли тропы какие в тех местах намечены были: куда, зачем? Вокруг лес и снежная целина. На эти шесть верст весь день мог уйти. Вот тут все скажется, насколько удачно время переезда было выбрано.
В отводной книге вычитать можно, что место начисления участков земли приблизительно отмечалось. Можно было чуть выше или чуть ниже по речке удобное место заприметить. Другое дело, что сам земельный отвод желательно строго соблюдать, так как в летнюю пору непременно какой-либо контролирующий расселение подъячий или помощник его заявится и проверит, чтобы отвод бумаге соответствовал. А с ним не поспоришь.
Но место выбрали. Вот два дела сразу и затеялось: меньшее – это временное жилье себе придумать, а основное – это дом ухитриться до осени поставить. Скорее всего, места, где дом предполагали затеять, и где жилье будет временное, разнесены были. И начинать дела эти нужно было не откладывая.
В пору еще раз об инструменте вспомнить. Топоры, они нужнее всего будут, стало быть, пять их, да пару в запас. Пилы. Как без них? Но здесь я задумался: сам бы собирался, взял бы две, а лучше три, двуручные и помощнее, хорошо разведенные и заточенные. Но век-то 17-ый или даже 16-ый! Пришлось к Интернету обратиться. Какая у нас там история по части пил? История вот какая, исключая экскурс в древний Египет и Грецию, складывается:
«В России, особенно в ее северных областях, богатых лесом, пила, вплоть до XVII в., была, скорее, вспомогательным инструментом, применяясь только для столярных и мелких плотницких работ. Дело в том, что пила, разлохмачивая волокна древесины, значительно снижает долговечность постройки. Поэтому большинство наиболее значительных деревянных построек на Руси было создано без использования пилы. Русские плотники предпочитали использовать тес, выделывавшийся либо топором из двух половин расколотого бревна, либо же кололи бревно на доски при помощи специального ножа — косаря, который приставляли к торцу бревна, после чего по нему били кувалдой, а затем постепенно продвигали вдоль бревна. Такой способ изготовления досок гораздо менее экономичен, чем распиловка. Поэтому впоследствии Петр I специальным указом предписал плотникам пользоваться только пилеными досками, однако многие плотницкие артели еще долго ограничивали использование пилы, несмотря даже на штрафы, налагавшиеся на них казной.
Все это не значит, что средневековая Русь вообще не знала пилы. Отнюдь, при раскопках в Княжьей Горе, Старой Ладоге и Старой Рязани были найдены обломки пил, — одноручных, типа ножовок, и двуручных лучковых, изготовленных еще в IХ-ХI вв., причем их конструкция характерна для всей средневековой Европы. Самые ранние из находок имеют коническое сечение с односторонним неразводным зубом, что напоминает античные образцы.
Как правило, полотно русских средневековых лучковых пил имеет значительную длину. Так длина сохранившейся полностью пилы с Княжьей Горы составляет 465 мм, а ширина равна 14,6 мм. Односторонние зубья высотой 1,6 мм имеют шаг величиной от 6,3 до 7,3 мм, угол заострения — 900. Ширина режущей части зуба, она же и наибольшая толщина пилы, обычно колеблется около 2,5 — 2,8 мм.
Естественно, подобное полотно могло использоваться только натянутым на деревянной раме (иначе оно бы попросту сломалось), однако деревянные детали русских средневековых пил до наших дней, к сожалению, не сохранились.
Что касается древнерусских ножовок, то наиболее ранние их находки датируются XI в. (Райковецкое Городище и Новгород). Длина сохранившегося полностью экземпляра из Новгорода составляет 390 мм, ширина у ручки — 36 мм, у конца — 17 мм. В сечении полотно имеет клинообразную форму. Зубья прямые, равнобедренной формы, с шагом 5,5 мм у ручки и 4, 5 мм у конца. Они имеют двусторонний развод, однотипный по всей длине, ширина которого — 3,5 мм. При этом первый зуб находится в плоскости пилы, второй отведен вправо, третий — влево, четвертый — опять в плоскости пилы и т.д. Технически совершенна и их заточка: прямой зуб заточен с обеих сторон, а у правого и левого заточены только внешние грани.
Технология изготовления древнерусских пил интересна в том отношении, что кроме кузнечных операций, большую долю времени занимала и холодная обработка. Кузнец из низкоуглеродистой стали выковывал клинообразную в сечении полосу длиной до 500 мм. У лучковых пил на концах полотна загибались петли для крепления к раме, у ножовок — вытягивался черенок. Зубья на полотне нарезались напильником в холодном состоянии. У ножовок, возможно, они предварительно грубо нарубались зубилом. Затем следовала дополнительная термическая обработка: мягкая закалка или закалка с отпуском на сорбит.
В заключение можно сказать, что к концу XIV в. на Руси и в Европе уже появляется пила вполне современной конструкции. Со временем усовершенствованию подвергается лишь материал, из которого изготавливаются рукоятки, и способы обработки стали».
Следовательно, все в порядке с пилами. Но лучковые мы брать не будем. Они для тонкой работы, а нам деревья валить. Я склонен думать, что в ту пору уже не только лучковые двуручные (с тонким полотном) пилы водились, но и по типу современных с широким полотном, а, следовательно, не требующие специального каркаса для их растяжки. Вот и возьмем такие без лишних споров…
Источник
Для дома неотложная задача бревна накатать, а по снегу на волокуше дело такое выполнить неизмеримо проще. Срубленные деревья необходимо на «стройплощадку» доставить.
Место оборудовать можно вот как: представьте, что книга на столе лежит, приподнимите ее верхнюю обложку градусов на 60. Сделайте нечто подобное на снегу, такой «полушалаш», только вместо самой книги толстый слой лапника соберите, да навес над ним сделайте поплотнее. Ложатся головой в этот угол, а в ногах серьезный костер затевается. Жар от него в этом «полушалаше» сохраняться будет. В такую погоду, какая в Великий пост стоит, когда снег весь уже выпал, а дожди еще не начались, это устройство (на практике проверенное) удобнее всего. А «серьезный» костер тоже просто делается: три крупных ствола вдоль всего сооружения укладываются и по всей длине зажигаются. Огонь высоким в таком костре не бывает, но жара предостаточно. И поправлять костер только изредка нужно.
Чтобы еду готовить, другой костер нужен, поодаль.
Полагаю, что первый дом они поставили быстро, покрыли дранкой. Но не думаю, что со следующим торопились. И в этот, и в следующий сезон на всех один дом был. Важнее было хозяйство налаживать и промысел какой-то придумывать.
Потом только за следующий дом принялись.