Вокруг Миасса
Предисловие.
Вас ждет цикл из четырех публикаций: «Вокруг Миасса», «Шамары», «Шуделька», «Афонины от Феопента». Это краткий рассказ еще об одной веточке костинских старообрядцев Афониных, переселившихся в Екатеринбург. Правда, продвигаться в сторону Екатеринбурга я собираюсь по сложному маршруту: Миасс (Южный Урал) – Шамары (места по берегам реки Сылвы на стыке пермских и екатеринбургских земель) – Шуделька (Среднее Приобье) – Екатеринбург. Не думайте, пожалуйста, что я задался целью обстоятельного рассказать об этих местах, включая географическое описания, особенности климата, флору и фауну, экономическое положение, историю и экскурс в культурно-этнографические особенности. Все будет похоже на то, как ставят точку на географической карте: Шамары, Шамары, где у нас Шамары? вот они, нашел, а Шуделька – это что? где-то около Колпашево, где Петр с Ниной жили? У-у-у, далеко как…
Эти места связаны с судьбой одного единственного человека, о котором, вообще говоря, не так уж много известно. Ну, и закономерный итог этого цикла: «Афонины от Феопента», прозрачно намекающий, что речь опять (в который раз!) пойдет о семье старообрядцев Афониных из подмосковной деревни Костино…
И еще: в ряде случаев в этих публикациях будут встречаться цитаты. Цитаты (а не собственный пересказ) я предпочитаю в двух случаях: когда необходимо сохранить оригинальный тест документа, и когда хочется сохранить импонирующую мне стилистику того или иного авторского рассказа.
…Судя по всему староверы пришли на южный Урал достаточно давно. Стали организовывать скиты и строить монастыри.
От монастырей сегодня практически ничего не осталось.
Принято считать, что под хребтом Зигальга, рядом с селом Меседа, что в верховьях Юрюзани, еще сохранились «завалины» Покровско-Никольского старообрядческого монастыря поморского согласия, но, сколько я не разглядывал фотографии, выполненные Алексеем Безгодовым с сотоварищи, но на месте, указанном старожилами, ничего не углядел. Монастырь разоряли дважды: первый раз – в 30-е годы 20 века, затем, вначале позволив монахиням вернуться на это место после войны, в конце 50-ых годов – уже окончательно.
«Последней настоятельницей Покровско-Никольского старообрядческого была Агния (Евдокия Карповна Хардина). При ней в монастыре жили ещё три монашки и старец Максим Самойлович. До 1936 года на середине горы Зигальга существовала потайная келья, да и вообще в пещерах на всём склоне в отшельничестве жили многие староверы…».
После разорения монастыря чекистами монашенки жили за счет заготовки брусники. Собирали ее целыми мешками, морозили и продавали. На вырученные деньги удалось построить в Меседе дом, в котором Агния прожила до последних своих дней.
Источник
Еще один старообрядческий монастырь находился (с середины 19 века и до 1924 года) на берегу озера Тургояк.
Да, и на самом Тургояке, на острове Веры, еще сохранились следы старообрядческого скита. Интересно, какое удачное название острова: и по имени Веры, которая первая организовала здесь скит, и в напоминание о старообрядческой вере, которую действительно можно писать с заглавной буквы.
В начале XX века архитектор Филянский обнаружил на острове пещеру, служившую скитникам кельей, покосившийся крест и столики перед ним, бывшими аналоями, а также развалины небольшого храма, главное помещение которого могло вместить до 40 человек.
Остров Веры на Тургояке
Неравнодушные к памяти люди нашли место, где был монастырь на озере Большой Агардяш:
«… В поселке на берегу озера живут три брата Калачевы. Их дома расположены как раз напротив края косы, где обнаружены развалины староверческого монастыря. Деды и прадеды Калачевых были староверами, их предок, скрываясь от гонений, приехал на Урал из европейской части России.
О староверческом женском монастыре, располагавшемся на косе, братья слышали от своих родителей. До революции через поселок проходила демидовская узкоколейная «чугунка». На станции выходили многие паломники и пешком шли вдоль берега в таежный монастырь на моления. Тропа эта сохранилась до сих пор. Рассказывают, что до недавнего времени на старом монастырском огороде лесник выращивал картошку. Только благодаря огороду нам и удалось обнаружить место расположение староверческого скита. Прошлой осенью лесник занемог и даже не собрал свой урожай, потому в этом году на поле начали пробиваться ростки «дикого» картофеля.
От монастыря остались только жилищные впадины и каменные фундаменты дух молельных домов — вероятно, часовни или церквушки. Но самое удивительное было обнаружено на склоне горной гряды, проходящей по косе. Монашки использовали под кельи природные гроты, достраивая к ним бревенчатые стены. В каждой «келье» был деревянный пол, установлена кирпичная печь с трубой дымоотвода. Оборудованные таким образом гроты вполне пригодны для жилья в любую погоду, даже зимой.
По рассказам, монастырь был уничтожен за одну ночь в 1930-х годах. Из поселка НКВДешники переправились на косу на лодках, в темноте слышались выстрелы, а затем постройки монастыря оказались охвачены пламенем. О судьбе монашек, живших в скиту, более ничего не известно. Остается также тайной судьба староверческих икон и книг, хранившихся в лесном монастыре. Успели ли их спрятать монашки или духовные ценности были уничтожены при пожаре?…».
Источник.
Наконец, на одном из сайтов я встретил зарисовку, которая касается Никольского старообрядческого женского монастыря на озере Кысыкуль рядом с Миассом:
«Недалеко у озера Кысыкуль с середины 19 века существовал женский старообрядческий Никольский монастырь. Болото за ним так и называлось «Монашеским». Пригорок и поляна рядом, где когда-то были построены церковь и жилые дома, сейчас – коллективный сад «Ручеек»…
…У солнечного пригорка журчали, перебегая по камушкам, даря прохладу в летний зной, два веселых ручья. А сколько их было в округе! И у каждого… почти у каждого на дереве рядом висел скрепленный треугольничком простейший берестяной ковшик-черпалочка…
…В 1924 году монастырь закрыли. Отдали строения рыбхозу, который пытался развести в озере «золотого» карпа. Построили плотину, перегородившую речку, вытекающую из Кысыкуля. Но вскоре рыбхоз прекратил свое существование. А в монастыре поселились татары. Чем они занимались, что собирались делать, неизвестно…
…В 1938 году один из домов монастыря был продан моему деду. Этот сруб дед вместе со старшим сыном перерубили. Поучился небольшой для 2-х семей, немного неказистый на вид, но все же свой дом. Вот так, сама того не ведая, немало дней проведя у бабушки, взросла я в намоленных стенах…».
В этом рассказе много конкретики, по-видимому, переданной от старших поколений.
Источник
В Никольском монастыре был свой храм. «Деревянный теплый одноэтажный храм с 7-ю окнами был построен в 1907 году. При храме была одна колокольня с восемью колоколами, деревянный иконостас в четыре яруса с 26 иконами. Кресты, полы и три двери также были сделаны из дерева, а снаружи храм был покрыт краской. Церковь занимала площадь более восьми сажень. При ней были огород и кладбище, открытое в 1883 году. Капитал монастыря в 1923 году составлял 2000 рублей».
Источник
Когда Никольский монастырь разорили, то насельницы его перебрались в другое место. Здесь мнения пишущих в Интернете несколько расходятся: перебрались ли монахини в другое место по своей воле или были высланы. У меня нет на этот счет каких-либо документов, подтверждающих ту или иную версию. Но вот куда они переселились, я знаю: в Шамары.
Последуем за ними, поскольку среди них есть та, которая интересует нас.
Владимир, когда книжку напечатаете???
Ох, Ольга, когда мы с Галиной приезжали в Смолево в 2008 году, то меня останавливали на улице и достаточно сурово спрашивали: «Где книга?, что означало, видимо: «Долго я буду ждать!!», хотя на книгу я не заявлялся. Потом стало очевидно, что из этого дела просто так меня не выпустят.
В Смолево прошлым летом смотрели молча, но осуждающе, а моя внучатая племянница из Москвы уже пыталась каких-то там, только ей известных издателей, в очередь выстраивать. Тогда я стал осторожно говорить, что вот, может быть, «если звезды удачно лягут», то к Новому году что-то соберу…
Но сегодня я уже с большей уверенностью это говорю: «Чувствую, что к Новому году к печати все будет готово!».
Обратите внимание, что уверенность моя год от года растет…
Это ж, сколько лет будет ожидание очередного нового года длиться? 🙂 Очень хитро ты, Володечка избегаешь указания собственно года, того самого, заветного…
как насчет Старого Нового Года 2012, а?!!!
Нетушки, старый Новый год не считается! Я вообще предлагаю рассмотреть опции Древа Жизни: «Около» или «После». «После» вообще удобно — например, так: «После 2011 года», а что, по-моему, неплохо?
Эпоха до создания сайта и после. Эпоха до выпуска книжки и после.
Ну на самом деле, столько уже всего интересного про «переселенцев», что пора выходить в большой свет.
Я с удовольствием пару-тройку книжек куплю….
Естественно, вопрос переселения не является центральным для исследования подмосковных старообрядческих семей. Но он так неожиданно раздвигает границы их существования. Да, и вообще — это характеристика и мобильности, и предприимчивости старообрядцев (не только подмосковных).
Я начал готовить списки тех, кто «пропадает» в наших деревнях после ревизий 1850 или 1858 годов, а также после переписи 1869-1871 годов. У меня получается список по моим предварительным оценкам около 400 персон и, как мне кажется, порядка 60 фамилий. Это серьезно. Есть что искать. Список я постараюсь подготовить параллельно с запущенным четырьмя публикациями.
Отлично, Владимир.
мне кажется, в таком разрезе исследования не было. Эта тема действительно необычайна интересна. И здорово, что она материализовалась!
походила по барнаульским сайтам. такая цитата показалось интересной:
Особенно строгие правила были у купцов-старообрядцев. Этих людей отличали трудолюбие, честность, отказ от употребления спиртного и табака, скромность в быту. По оценкам большинства современных исследователей, «старообрядчество дало замечательные предпринимательские образцы аскетически честного и требовательного к себе купечества». Многие из сибирских старообрядцев стали крупными предпринимателями. Это, например, барнаульские купцы А.Г. Морозов, Р.Г. Козлов, И.А. Волков и др. Н.М. Чукмалдин, вышедший из среды тюменских купцов-старообрядцев, в своих воспоминаниях оставил своеобразный манифест честного торговца. «Выигрывает и богатеет в торговле только тот, кто оказывает услугу обществу, — писал он. – Наивыгоднейший товар – доверие, а доверие даётся только безупречной честности и торговому бескорыстию. Богатеет только изобретатель нового, общеполезного дела. Всё, что добыто неправильно, посредством обмана, своекорыстия и зла, носит в самом себе смерть. Жизненно и прочно одно добро».
http://www.splen.barnaul.ru
Как-то вот особенно приятно читать это про старообрядцев. Есть чем гордиться! Кстати, очень актуально для сегодняшнего времени…
Из цикла передач об основании Миасского завода и истории Миасса Челябинской области
«С чего начинался Миасс.
10.Остров Веры »
http://www.youtube.com/watch?v=r_55AHXEs3g
Спасибо, Наташа! С удовольствием посмотрел.
Между прочим, там же встретил рассказ о фотографе из Миасса В.Л.Метенкове, который преимущественно работал в Екатеринбурге.
http://www.youtube.com/watch?v=w94a1yfsDFo
Не исключено, что некоторые известные фотографии города — его рук дело. Кстати, он был из старообрядческой семьи и без «официального» образования.
Владимир, путь к видео об острове веры начался как раз после просмотра фильма о Метенкове, увидела ссылку на цикл передач о Миассе. Там есть еще одно интересное видео про золотопромышленников, буду сейчас смотреть. Козицыны и Чекановы тоже «засветились» в Миассе.
Да, точно, и те, и другие там жили. Мало того, в Миассе работали наши (подмосковные) иконописцы. Я пробовал писать по сети в тамошний музей по определенной фамилии (Юркины из деревни Гора), но, к сожалению, ответа не получил.
А вот насчет Метенкова (это интересно): в Вашем-то альбоме есть его работы?
К сожалению, в видео про миасскую золотопромышленность Чеканов и Козицыны не упоминаются, но сюжет интересный.
Открытки-фотографии Метенкова очень распространены и у него выпущено большое количество наборов. У меня есть подобная коллекция открыток, но она собрана другим человеком, поэтому я у себя ее не выставляю.