Томский раскол
Наталия Викулова нашла в Интернете книгу Д.Н.Беликова «Томский раскол: исторический очерк с 1834 по 1880-ые годы» и прислала мне выдержки из нее, которые я привожу ниже со своими комментариями. Издание серьезное, содержит следующие сведения: численность томских «раскольников», места наибольшего распространения раскола, настоятели и руководители раскола, главнейшие часовни и моленные «раскольников», отношение властей к расколу и т.д. и т.п. Речь в книге идет также и о старообрядцах-переселенцах, в Томскую губернию.
Источник
«Наш список вышел бы слишком длинен, если бы, пользуясь своим материалом, мы захотели исчислить во всей полноте переселенцев небольшими группами и отдельными лицами, раскинувшихся в Томской области там и здесь не только для богатого и удобного житья по расколу, но даже учительства в расколе. Ограничимся указаниями только некоторых из таких выходцев…
…По донесению свящ. С. Маймы о. Василия Вербитского, в 1857 г. В Смоленской вол. Бийского окр. Поселились, между прочим, раскольники-совратители П. Максимов – из Вятской губ., Мефодий Чернышев и какой-то учитель, называющий себя попом от Рогожского кладбища, — из Московской губ. Богородского уезда. Около того же времени прибыли в г. Барнаул и остановились в нем, проживая на квартирах, крестьяне из-под Москвы Никол. Митькин, Ив. Коновалов, Антон Черкасов, Исайя Иванов и Самсон Серов с семействами. В свою очередь и эти выходцы, особенно Митькин, были сильно заподозрены в тайной, но оживленной агитации в пользу раскола. Это заставило дух. консисторию попросить губернское начальство о воспрещении въезда в Томскую губернию раскольникам из иных мест, так как «томские жители и без того уже заражены расколом от множества своих, местных расколоучителей» (из дела в губ. Арх. – св.746 за 1858 г.)»…
…Бийского округа и Бийской же волости в деревнях Горюшиной, Иткуль, Мостовой поселились и вновь поселяются люди из разных сословий и разных сект приемущественно из Шадринского и Ялуторовского уездов. Под видом заработков и торговли они разъезжают по разным местам, поддерживая и разсевая раскол, начинающий усиливаться не только в Бийской, но и соседней Уксунайской волости Кузнецкого округа» — так писала консистория губернатору в 1871 году. Затем такие же указания и жалобы мы слышим и от многих причтов сельских приходов. Наприм., причт Анисимовского прихода (Боровлянской вол., Барнаульского окр.) в конце 1860-х и в начале 1880-х годов, т.е. неоднократно выражали сетования, что в приход вторгаются переселенцы-раскольники пермские и московские, и из них, в деле поддержания и развития местного раскола, имеют особенное значение в самом селе Анисимовском – Афонины (торговцы), Прямов, Меднов и в большой приходской деревне Бурановой – Диевы, Княгины, Петуховы, Жижелевы и особенно лже-поп Прокопий Осипов Семенов (Дело Томск. консист. За 1871 №51 Сн. Приходский отчет причта с. Анисимовского за 1884 в губ. архиве)» (с. 11-12).
«Старообрядческие попы заявлялись в томскую губернию с Иргиза, из Екатеринбурга и, затем, от Рогожского кладбища, но останавливались здесь только временно, наездом… Имена и фамилии таких деятелей встречаются в документах весьма редко… поп по имени Марко в 1850-х годах ездил по Бийскому округу, имея при себе походную полотняную церковь. Раскинув эту церковь близ р. Алея, Марк повенчал множество пар и, между прочим, обрачил крестьян Соколова, Печенигина, Караванова, сошедшихся с женами еще гораздо раньше своего венчания не р. Алее. Крестьянин из д. Тайны Григорий Панов рассказал, что поп Марко останавливался и в его деревне, где также венчал местных и окрестных крестьян и наскоро венчал так: «давал пить из чашечки три раза, водил вокруг стола и вместо венцов налагал на головы иконы». В 1858 г. Свящ. С. Маймы Василий Вербитский донес преосвященному, что в Алтае между раскольниками священнодействует какой-то человек, называющий себя московским попом. Очень может быть, что о. Вербитский имел ввиду все того же Марка, бывшего в алтайских деревнях не раз, а может быть попа Фому Егорова, имевшего в свой проезд пребывание в дер. Карагандинской. Выразительна в донесении Вербитского та подробность, что вместе с московским попом явилось в Бийский округ из-под Москвы много поповцев-мирян, точно для поддержания поповщины в томско-сибирской стороне» (с. 32).
Из истории о «лже-епископе» Савватии (Степане Левшине)
«В ночь на 29 января Волков (крестьянин д. Листвянки Лев Филиппов Волков) привез архиерея с его свитой из Мочугов в самое вело Вагановское. Только лишь приезжие вошли в квартиру в дом Якова Кайгородова и расположились в ней, как явился уездный полицейский начальник с грозным требованием немедленно предъявить паспорта и объяснить по каким надобностям разъезжают по деревням. Старший из путешественников предъявил купеческое свидетельство по 2-ой гильдии с билетом на торговое заведение, и показал о себе, что он тульский купец Степан Васильев Левшин-Дмитриев. Второй подал билет, выданный из Миасского волостного правления на отлучки в разные города и селения Российской империи, и из билета оказалось, что предъявитель сельский обыватель Оренб. Губ. Архип Иван. Борисов. Третий успел было бежать из квартиры, но скоро был пойман, возвращен на допрос, назвал себя Екатеринбургским купеческим сыном Петром Кирилловым Козловым, в удостоверение чего развернул свидетельство, выданное в Екатеринбургской городской думе. Четвертый был возница – кр. Боровлянской вол. дер. Листвянки, содержащий хозяйство на заимке близ Мочугов Лев Филиппов Волков. О целях поездки объяснили: Левшин – желает открыть торговое дело и ищет для сего наиболее удобное и подходящее место; Борисов – ездит по Барнаульскому и Кузнецкому округам для осмотра месту, удобных к переселению; Козлов разъезжает для той же цели и теперь направляется в г. Баранаул к купцу Афонину, при помощи которого надеется исхлопотать свидетельство о своем звании на наступивший 1867 г.» (с. 43).
«Савватий удерживал за собой титул сибирского епископа до конца 1882 года, когда за сибирские страдания был удостоен старообрядчеством избрания во архиепископа Московского на место умершего раскольнического лжеиерарха Антония Шутова. Но так как со времени выхода из Кузнецкого заключения Савватий в Сибири не бывал, то раскольники томские начали скучать без епископа и вообще почувствовали без него разные неудобства в своей жизни. Сильно хлопотавший в интересах томского австрийского толка барнаульский из переселенцев купец Игнатий Афонин взялся оборудовать посвящение в Москве на епископскую сибирскую кафедру лжемонаха Непеина, переехавшего в Барнаульский округ из Енисейских лесов, но почему-то дела не оборудовал. (Рапорт бл. свящ. Иоанна Смирнова томскому преосвящ. Петру от 15 февр. 1877 г. В арх. Томск. консист.)» (с. 58).
«Бийский и в частности Алтайский раскол поддерживали Ошлаковы, а старообрядчество вокруг Барнаула встречало сильное вспоможение от Баранульских купцов бр. Аф….ных (так в книге – Н.В.). Аф—ны снабжали раскольников книгами, образами и образками, а также попами и, пожалуй, архиереями, постольку, поскольку один из Аф—ных содействовал приезду в томский край Савватия и хлопотал за лжеепископскую кандидатуру монаха Непеина.» (с. 197).
Обращаю ваше внимание на те фразы, которые содержат знакомые для нас фамилии:
«… Около того же времени прибыли в г. Барнаул и остановились в нем, проживая на квартирах, крестьяне из-под Москвы Никол. Митькин, Ив. Коновалов, Антон Черкасов, Исайя Иванов и Самсон Серов с семействами…»;
«… в приход вторгаются переселенцы-раскольники пермские и московские, и из них, в деле поддержания и развития местного раскола, имеют особенное значение в самом селе Анисимовском – Афонины (торговцы), Прямов, Меднов…»
«… Сильно хлопотавший в интересах томского австрийского толка барнаульский из переселенцев купец Игнатий Афонин…;
«… старообрядчество вокруг Барнаула встречало сильное вспоможение от Барнаульских купцов бр. Аф….ных…».
Здесь все не так уж просто, как кажется на первый взгляд, хотя фамилии старообрядцев-переселенцев, безусловно, из наших деревень.
Начну с самой знакомой из фамилий – Афонины. Мы немного знаем семью Афонина Родиона Кириллова (1785-1857). Сам Родион Кириллов никуда из Костино не уезжал, а там и умер в возрасте 72 лет. Его же сыновья и внуки следующим образом распределились по России:
Терентий Родионов (1804-После 1825): в 1825 году взят в рекруты и на этом его след теряется;
Сысой Родионов (1908-После 1869), в подворной переписи 1869-1871 годов указано, что «живет в Сибири по годовому паспорту», очевидно, что там, в Сибири, и остался, хотя его сыновья различно обошлись со своей дальнейшей судьбой: Максим Сысоев (1837-После 1887) обосновался в Семипалатинске, Федот Сысоев (1845-После 1915) остался в Костино, а Фома Сысоев (1839-после 1869) вообще неизвестно где;
Марка Родионов (1810-1857) остался в Костино и умер там в один год с отцом, его сыновья: Иван Марков (1836-После 1883) живет в Костино, но два других сына, Ларион Марков (1839-После 1858) и Абмос Марков (1843-После 1858) последний раз упоминаются в Костино в ревизии 1858 года, а затем оттуда, по-видимому, уезжают;
Антип Родионов (1827-После 1872) обосновался в Омске:
Игнат Родионов (1829-Между 1884 и 1894), как мы помним – в Барнауле, причем, где-то рядом с ним мог быть и его сын Потап (1853-После 1858);
ну, и, наконец, где живет после 1869 года Тимофей Родионов (1831-После 1869), также неизвестно.
Остается, тем не менее, неясным вопрос по Афониным: о ком же из барнаульских купцов (во множественном числе) Афониных идет речь в последней фразе. Либо в Барнауле вместе с Игнатом Родионовым живет и его брат Тимофей, либо к Игнату переезжает позднее кто-то из старших братьев: Сысой или Антип.
В селе Анисимовском вместе с Афониными (вновь во множественном числе) указан и некто Меднов. Это явно представитель одной из костинских фамилий. В списках «природных старообрядцев» Костино 1900 года есть три семьи Медновых. Интересная, нужно сказать, фамилия. Если далее о Медновых я буду неточен, надеюсь, Ольга Мельникова меня поправит.
Итак, первая семья Медновых в 1900 году: «Федор Павлов Меднов 47 мать его Анна Сысоева 65». Из предыдущих документов (ревизий 1850 и 1858 годов, а также подворной переписи 1869-1871 годов) нам известно, что Анна Сысоева, кстати, дочь Афонина Сысоя Родионова, была женой Захваткина Павла Кондратьева (в 1869 году она уже записана вдовой), фамилию Захваткин меняет на Меднов либо Павел Кондратьев, либо его сын Федор.
Вторая семья Медновых – это семья Ивана Васильева 1835 года рождения. К слову сказать, семья деда Ивана Васильевича, Якова Осипова, в ревизии 1858 года записана под фамилией Телины. Вновь смена фамилий, вероятно, чтобы мы с вами не догадались.
Третья семья Медновых – это «настоящие» Медновы, фамилия указана в ревизии 1834 года у Прокофия Павлова (1775-1823). Но у Прокофия Павлова четверо сыновей: Яков, Кирилл, Клим и Григорий. Казалось бы, семья должна быть большой в дальнейшем. Но Яков умирает в 1848 году, а два его сына, Семен и Василий, соответственно в 1841 и 1836 году. Кирилла Прокофьева в 1828 году забирают в рекруты, позднее он в Костино уже не появляется. У Григория Прокофьева сыновей не указано. От всей мужской части большой семьи остается один лишь Сидор Климов 1835 года рождения, который записан в Костино в 1900 году. Что же за Меднов объявляется в Сибири, я не знаю.
Далее у нас идет Никол. Митькин, по-видимому, Николай Митькин. Также очевидный костинский представитель, семья будущих Митькиных легко прослеживается от Дмитрия Прокофьева (1747-1828), от имени которого, вероятно, фамилия и произошла. Шестеро сыновей у Дмитрия Прокофьева было, да и внуков поболее того. И среди этих внуков нашелся таки Николай Васильев (1808-после 1858). Он и есть наш Никол. Митькин. Мало того, и сыновья Николая Васильева, Полиект (1832 года рождения) и Семен (1836), по записи в подворной переписи 1869-1871 годов «проживают на стороне», причем Полиект Николаев – иконописец.
Из знакомых имен-фамилий остался у нас еще Антон Черкасов. Очень большая семья Черкасовых в Костино, а Антон всего один: Антон Иринеев Черкасов (1827-1854), как указано в ревизии 1858 года, «отдан в ратники и умер на службе в 1854 году». Пока остается в качестве нерешенной загадки…
Очень интересно!
Меднов, который неизвестный, должен носить имя Егор. Сын его, Серапион Егорович, к тридцатым годам двадцатого века перебрался в Барнаул.
Добрый день, Вячеслав!
Правильно ли я понял, что в Вашем комментарии идет речь Меднове Серапионе Егоровиче, который, видимо, родился где-то около 1900 года? Дело в том, что неизвестный Меднов — выходец из Подмосковья числится в Барнауле уже в документе 1871 года.
Тем не менее, рожденный где-то во второй половине 19 века Меднов Егор, которого Вы упоминаете, нам очень интересен. Вы не могли бы сказать, где он проживал, известно ли его отчество и годы жизни? Три семьи Медновых записаны в Костино в 1900 году, но Егора (Георгия) в этих семьях нет.
Добрый день!
К сожалению всё, что связано с родителями моих дедов по отцовской линии — покрыто мраком. Трудно сказать, что именно послужило причиной такой таинствености: то-ли принадлежность к старообрядцам, то-ли незавидная судьба Серапиона Егоровича и одного из его сыновей — Философа. Оба они были репрессированы: Серапион в 1931 году, а Философ в конце тридцатых годов. Причем, судя по рассказам моей тётушки — арестовали их в Барнауле, но по записям в «Книге памяти» — это произошло в селе Анисимове, в первом случае и в Тальменке — во втором. Тетушка может ошибаться, лет ей уже немало. Может путается от того, что Аким Серапионович — её отец и мой дед, перебрался в Барнаул в 1926 году, где позже она и родилась.
Но Серапион был 1879 года рождения… Поэтому «родившимися где-то около 1900 года» были уже его сыновья: старший — Аким (1902), средний — Иосиф (190?) и младший — Философ (1908). Однако никто не мешал Егору, родившему в 1879 году Серапиона, перебраться в село Анисимово, а может туда двинул уже и сам подросший Серапион?.. Корни фамилии не прослеживаются. Семейная икона Божьей Матери, по словам специалистов, принадлежит Феодосийской школе, но то-ли пришли с югов, то-ли писал в любом регионе «феодосиец»… Воти всей памяти, кроме фото детей Серапиона — несколько старообрядческих крестов, икона и книга без обложки на кириллице, с кириллическими же пометками пером на полях…
Спасибо, Вячеслав!
Вероятно, что Медновы (Егор, Спиридон) просто однофамильцы Медновых из подмосковной деревни Костино. Я, по крайней мере, не нахожу их в своей базе по Костино.
Но вот что интересно, так это село Анисимовское, где они поселились. До 1920-ых годов Анисимовское (Анисимово) относилось к Боровлянской волости Барнаульского уезда Алтайской губернии, а затем эта волость была преобразована в Тальменский район. Это я все к тому, что речь идет об одном и том же месте.
Это село уже встречалось в наших рассказах в связи с известным активным старообрядцем Афониным Игнатием Родионовым, который проживал в Анисимовском относительно долго, прежде чем перебраться в Барнаул. Вот он-то точно из подмосковного Костино. Привычно думать, что переселенцы из одних и тех же мест старались держаться друг друга.
Хотя, повторюсь, вполне возможно, это лишь совпадение.
На ВГД исследования по Афониным проводит Игорь Упоров, житель Алтайского края. У Вас нет по родословию пересечений? Знаю, что он очень даже далеко продвинулся по своим исследованиям, часто работает с документами Алтайского и Томского архивов.
http://forum.vgd.ru/user/Afonin?IB2XPnewforum_=if6vd7sk0s543hq2ncu7t64q83
Спасибо, Таша, я все забываю связаться с Игорем, но Вы мне напомнили, и это очень хорошо.