Старый дом
В Смолево есть дом, в котором жил мой дед Тимофей Иванович со своей семьей. Но дом, скорее всего, был построен кем-то другим – может быть, отцом деда Тимофея, Иваном Михайловичем, а, может быть, и дедом Тимофея, Михаилом Яковлевичем.Дом в недавнем прошлом, а также в нынешнем состоянии см. Фото прогулки
Мои домыслы о том, кто построил дом, имеют слабое основание, и базируются на очень простой логике. У Тимофея Ивановича было два брата, Терентий и Митрофан, дома которых также сохранились в Смолево. Но на старой фотографии Иван Михайлович сидит в окружении семьи Тимофея Ивановича именно у этого дома, следовательно, по моим соображениям, именно в нем на тот момент и живет. Раз так, то, скорее всего, сидит он у дома, в котором жил и прежде. Здесь же родились, выросли все его дети, чтобы позднее построить свои дома (кроме, разумеется, Тимофея). Но кто построил дом «деда Тимофея»?
…Я точно не знаю, сколько может простоять обычный бревенчатый жилой дом.
Когда мы в 1969 году были на Соловках, то смотрели своеобразный ботанический сад на Большом Соловецком острове, в стороне от Кремля. И был там дом (настоятеля монастыря?), который стоял к тому времени 150 лет, как нам рассказали. За счет какой-то особой пропитки (смола, мёд?) его светлые бревна создавали впечатление постройки максимум год назад. Если бурная и безалаберная жизнь российской истории последующего времени не затронула негативным образом этот дом, то, по моим представлениям, стоять ему еще лет триста…
…Двумя годами позднее мы проходили погост Лядины в Архангельской области, где шатровая Покровско-Власьевская церковь стоит с 1761 года (построенная, кстати, вопреки запрету на шатровые церкви, который был наложен в середине 18 века). Приятно видеть ее подновляемой и крепкой на фотографии, опубликованной 10 августа 2011 года (и явно сделанной совсем недавно).
Представьте, отмечаем мы в текущем году 250 лет этой церкви в Лядинах. Надеюсь, что простоит она еще немало.
Правда, думается мне, жилой дом эксплуатируется интенсивнее, чем, предположим, церковь, и, может быть век его не столь долог. Не исключено также, что бревна некоторых церквей могли пропитываться каким-либо составом, сохраняющим древесину…
Поиск в Интернете по поводу долговременности бревенчатых домов ничего полезного мне не дал. Кроме общих замечаний, что, дескать, «всем известно, что бревенчатые дома стоят несколько столетий». Но я очень удивлюсь (впрочем, и порадуюсь), если встречу документально подтвержденное исследование о продолжительности жизни жилых домов, например, какой-либо деревни. Долговечность дома может варьировать в весьма широких пределах и определяется качеством древесины, а также тщательностью строительства…
Жаль, не могу я проследить историю семейного домостроительства, разве что высказать некоторые соображения и предположения. Придется мне для этого еще немного в историю семьи углубиться и процитировать (в некотором сокращении) нашу публикацию на форуме СВРТ 3 февраля 2008 года.
«…В четверг Галина звонила мне из ЦИАМ: «Слушай, Ольга предлагает посмотреть исповедную ведомость по Смолево за 1815 год… там и женщины есть». Поначалу я на него не отреагировал — у нас ведь есть ревизия 1816 года. И прикидывая фронт незавершенной работы Галины (списки избирателей 1917 года не до конца просмотрены, метрики Молоково не завершены), я вынужден был ей сказать, чтобы сосредоточилась на чем-то определенном. Но в голове это крутилась и спустя полчаса пишу ей сообщение: «Посмотри всего одну пару в исповедке: Якова Мартинова и Анну Еремееву (это мои прапрапрадед-бабушка)».
И вот Галина приехала и заветную тетрадь привезла. Я, естественно, в нее носом уткнулся, и листать стал. Дошел до выписки из 1815 года. С удовлетворением отметил, что Яков с Анной прописаны. Ну и дальше листаю. И тут до меня доходит, что же там записано…
Чтобы оценить находку, я к 1773 году вернуться должен. В свое время над периодом 1773-1816 года много размышлял про моего Якова Мартинова. Родился он по всем последующим документам в 1770-1771 г., причем, отец его Соколов Мартин Савельев в 1771 году «от заразы» умирает. Нет Якова Мартинова ни в «заразных скасках» 1773 года, ни в исповедной ведомости 1796 года. Впервые в гордом одиночестве появляется он в ревизии 1811 года. В 1773 году, кстати, у Мартина Савельева еще дочь обозначена, ей 9 лет, Анисьей зовут.
Ну, и вот дошло до меня, что значит запись о дворе под номером 15 исповедной ведомости 1815 года: «Вдова Анисья Мартинова 66 лет…». Насчет «66» — это ошибка, она исправлена в ревизии 1816 года, где возраст Анисьии – 52 года, как и должно быть. Дети, естественно, совпадают: Анофрий, Матвей и Анна. Точно, это моя двоюродная прапрапрабабушка! Но самое главное дальше написано: «…брат ее Яков Мартинов 50 лет, жена его Анна Еремеева 26 лет». Вы на возраст не смотрите, он иногда не точно указан. В ревизии 1816 года все верно: 46 и 36 лет соответственно…
…В каком случае Яков после вдовы вписан может быть? Я думаю, в том случае, когда он недавно подселился в этот дом. Вот и тут моя версия о том, что проживал Яков (скорее всего, с матерью Агафьей Лукьяновой) после смерти отца в иных местах, чтобы где-нибудь к 1811 году в Смолево вернуться, подтверждается.
В 1811 году он с Анисьей еще не живет одним двором. Если бы так было, вместе с ним были бы указаны: муж Анисьи Роман Егоров и ее сыновья Поликарп, Анофрий и Матвей. В этой ревизии 1811 года Яков записан один. Все события вокруг Якова происходят в 1813 году. В этот год у Анисьи умирает муж Роман, а старшего сына Поликарпа отдают в рекруты. Мало того, у Анны Еремеевой в этот же год умирает первый муж Аввакум Демидович, и она выходит замуж за Якова. Причем, именно в этот год и никак иначе, поскольку в 1815 году у них уже есть сын Зот двухлетнего возраста».
Что у нас с вопросами домостроительства прояснилось? Лишь то, что, начиная с 1814-1815 года, у Соколова Якова Мартиновича появляется свой дом! Он может быть построен, но может быть и куплен, правда, я не думаю, что в последнем случае была приобретена какая-то развалюха. Напоминаю, что вместе с семьей живет и усыновленный Яковом сын Анны Еремеевой от первого брака Ульян Абакумович.
Жили все вместе довольно долго и упоминаются единым двором даже в ревизии 1858 года, когда Ульяну Абакумовичу 47 лет, он не только давно женат, но даже женился его сын, Иван Ульянович, а его сыну Еремею полгода. Да и сын Якова Михаил успел не только родиться и жениться, но и собственными сыновьями обзавестись – Иваном, которому восемь с половиной лет, и Акимом шести лет.
Важно то, что с ними (согласно ревизии 1850 года) жила и Анна Еремеевна, но Якова Мартиновича к тому году уже нет в живых. Следовательно, жили они все по-прежнему в том же доме, которым обзавелся в 1814-1815 году Яков Мартинович…
Далее мы перебираемся в 1870 год и в подворной переписи обнаруживаем, что семья, как и следовало ожидать, разделилась. Ульян Абакумович с женой и семейством к этому времени живет в своем доме. А Михаил Яковлевич с женой и семейством – в своем. Каком? У меня есть все основания думать, что это старый отцовский (Якова Мартиновича) дом, причем «старый» следует читать не как «дряхлый», а как «все тот же». В семье Михаила Яковлевича произошли интересные перемены: его сын Иван подрос настолько, что женился, а у меня появилась не только прабабушка Авдотья Иовлевна, но и дед Тимофей, которому к моменту переписи исполнилось полгода. В том же дворе живет пока холостой по причине возраста Аким, брат Ивана Михайловича, а также его еще один (младший) брат Анфиноген 10 лет, самый таинственный из семьи. Таинственный настолько, что, кроме этого упоминания о нем, никто более ничего сказать об Анфиногене не может, хотя нет и оснований считать, что он умер где-нибудь в подростковом возрасте. Мало того, когда моя тетя Наталья Тимофеевна была уже совсем плоха, то она все вспоминала про какого-то дядю Федю, который жил в лестничестве (на кордоне). Но поскольку среди близких родственников никакого Федора у нас не было, то возникает вопрос, не шла ли речь об Анфиногене, который хотя и не дядей, но двоюродным дедом ей приходился, но для простоты обращения ребенка мог дядей Федором представиться.
Итак, жила семья Михаила Яковлевича в том же самом доме!
Помнится, мы обсуждали на форуме СВРТ статистические ведомости 1883 года по Смолево, в которых старшим по двору указан Иван Михайлович. В сокращении публикация по этому поводу следующим образом выглядит.
В статистических ведомостях 1883 года Смолево двор Соколовых обозначен вот такими на первый взгляд непонятными цифрами: 1 – 4 – 7 – 5 – 2 – 2 – 0 – 3 – 2 – 2 – 12. Попробуем разобраться. Один (1) – это дом. Как правило, он действительно один в каждом из дворов. Но это, как правило, а по жизни в 7 дворах из 74 смолевских было по две избы, а вот у Никиты Демидова аж целых три. Есть и другая крайность — в пяти дворах домов вообще нет. Но семьи в тех дворах «на стороне», как в документе указано, обретаются.
Четыре (4) – число душ мужского пола. В 1883 году старшим по двору числится Иван Михайлович. Это означает, что Михаила Яковлевича к этому году уже нет. В 1870 году мужчин было четверо: Михаил, Иван, Аким и Анфиноген. Четверо их и в 1883 году. Поскольку девиц на выданье замуж, которые могли привести в дом мужчину, в 1870 году не было, следовательно, в разряд мужчин был причислен кто-то из детей, да еще при условии, что все остальные мужчины на месте и никуда не разбежались. Ребенок был один – Тимофей, Иванов сын. Вот он в возрасте 13 лет и числится как мужчина…
Идем дальше. Семь (7) – это число душ женского пола. В 1870 году их было всего-то Авдотья Яковлевна да Авдотья Иовлевна. Склонен считать, что и в 1883 году обе они в добром здравии. Остальных пятерых продумать надобно. Есть предположение, что Аким и Анфиноген женились, предположение резонное, поскольку они уже в возрасте подходящем: 29 лет и 23 года соответственно. Осталось еще трое, кого, видимо, к разряду дочерей следует отнести. Вот только чьих дочерей. С Акимом более-менее понятно, у него преимущественно сыновья появлялись, а первая дочка Ирина родилась только в 1886 году…
Конечно, не все удалось прояснить, но определили главное – семья живет в одном доме, и, получается у меня, в том самом – дедовом для Ивана Михайловича
Дом был продан в 1933 году. Мы установили его возраст на год продажи – около 118 лет.
Купил дом у моей бабушки Наташи Дроздов Василий Дмитриевич, причем договор купли-продажи предусматривал интересный момент: поскольку бабушке Наташе в то время жить было негде, то в договор было включено условие ее проживания следующим образом: «Вследствие невозможности быстрого переезда из дома гр. Соколовой Н.М. немедленно по продаже ЕЮ дома, последняя остается проживать в доме с правом безвозмездного занятия ЕЮ одной из комнат». Прожила бабушка Наташа в этом доме до 1934 года, а когда отец получил жилье, работая на Казмашстрое, то перебралась к нему в Казань.