Негодование крестьян сельца Богородского после отмены крепостного права в 1861 году

Сегодня я представляю статью Николая Калинина по материалам архивного «Дела о рассмотрении обстоятельств порубки леса в имении помещика Дубовицкого, Мерхелевич» (ЦИАМ фонд 66, опись 5, дело 3743). «По материалам» — в этом, собственно, и есть суть понятия «статья», подразумевающая определенную работу автора с документами. Безусловно, отнести все написанное ниже к одному определенному документу (письму, например) известному адресату или инстанции с конкретными датами и авторами никак нельзя. Текст статьи состоит из шести частей:
во-первых, отношение крестьян Бурмистру;
выписки из донесения Господина следователя о порубке леса в имении Дубовицкого;
далее выписка из донесения Мирового Посредника;
потом – выписка из решения сельского схода;
показания крестьянина Григория Иванова
и, наконец, выписка из донесения Мирового Посредника.
В связи с этой структурой статьи и появилось пресловутое «по материалам», используемое нами. Можем лишь указать, что дело это происходит где-то в конце 1861 года, а имение определено селениями Богородское, Куровская, Заполицы, Степановка. А вообще-то документ весьма интересен. И я надеюсь, что, если будут возникать какие-то вопросы по тексту, то Николай по мере сил постарается на них ответить. 

«…Крестьяне ненавидят Бурмистра Лазаря Никифоровича Иванова (человека честолюбивого, крайне обиженного упадком своего значения в Вотчине и по видимому старающегося всеми доступными ему средствами мстить прежним подчиненным своим) и потому Вашему Высокопревосходительству угодно знать, не найду ли я возможным сместить бургомистра. По сему честь имею доложить В. Высокопревосходительству, что благонамеренные крестьяне оценивают и заслуги бурмистра и попечение об устройстве имения, но злонамеренные крестьяне действительно ненавидят бурмистра Л. Н. точно так же как они ненавидят всех начальников не согласных покрывать их беспорядки и действовать с ними заодно.»

«Весной 1861 года крестьяне сельца Богородского направились рубить лес, принадлежащий помещику Дубовицкому.
В сельце Богородское у четверых домохозяев нашли 25 строевых деревьев. Жители говорили что рубили лес на своих делянках которыми пользовались давно их отцы и которые они считают своей собственностью.
Крестьяне имений Богородских г. Дубовицкого и Мерхелевич составляют издавна часть так называемых Гуслиц которые постоянно находящие на оброке, платили оный каждогодно своим помещикам до обнародования Высочайшего Положения об уничтожении крепостного состояния, по 8 рублей серебром с ревизской души в три трети года так исправно, что по окончании срока трети в недоимки за крестьянами никогда не оставалось ни копейки. Из платимого крестьянами оброка из числа 8 рублей с ревизской души помещиком жертвуемо было в мирскую запасную сумму по 28 4∕7 копеек серебром которую намеривались для всяких могущих быть несчастных случаев.
Крестьяне имеющие полную возможность платить оброк всегда платившие его без труда без побуждения к тому и недоимочно, теперь же при всех усилиях не платят, что с уничтожением крепостного состояния они могут получить всю землю от помещика даром и не исполнять за то ни каких прежних повинностей. Крестьяне отказывались платить оброк, не хотели уступать помещику своих земель и вообще заключать с ним какие-либо соглашения.»

«…Только что выехал Дубовицкий из сельца Богородского не смотря на то что крестьянам сельца Богородского хорошо было известно, что в соседствующих им деревнях происходит уже формальное следствие за новую порубку и несмотря на все выше приведенные данные и эти крестьяне самовольно и явно производят рубку леса так что Дубовицкий нашел вынужденным подать новую просьбу о производстве следствия о новой порубке леса в сельце Богородском при этом следствии открыта следующая порубка; леса строевого до 700 и дровяного до 100 дерев.
Когда приехал Судебный Следователь Сотников для производства следствия об самовольной порубке крестьянами в сельце Богородском произведенной по отъезду помещика Дубовицкого в октябре месяце тогда крестьяне дошли до такого неистовства что и следователю сказали грубости и ослушание и сговорясь между собой все без изъятия называли показаний об порубке но подписок к показаниям исключая двух, трех которые дали от себя показания и как по безграмотству требовался человек знающий грамоту для подписания для подписки к из показаниям, то один из тех пошел на деревню за грамотными крестьянами и когда возвращался с оным к Г. Следователю, собравшиеся на улице крестьяне руководимые буйным духом и возмутителями Григорием Ивановым, Петром Спиридоновым и Парфилом Петровым удержали грамотных и не допустили к Следователю. По донесению о том Г. Следователю, он означенных возмутителей велел взять под караул, но общество крестьян явясь все к Следователю защищало и оправдывало возмутителей и не давая взять возмутителей под караул, кричало когда их берете под караул берите и всех нас.
Г. Следователь видя остервенение и злобу крестьян пришедших не для показаний требуемых но с целью буйства, своеволия и непоновения, опасаясь худших еще последствий, велел разойтись им по домам, но крестьяне все более кричали и слушаться ни кого не хотели. Высылаемый несколько раз казаки для разогнатия крестьян, ничего не могли сделать. Наконец высланным волостной старшина с казаками едва мог уговорить и разогнать толпу иступленных крестьян. И как это было уже поздно вечером, то Следователь видя такое буйство, непоновение и упрямство с дерзостью, не решился остаться ночевать в сельце Богородском но выехал в сопровождении сотских и казаков, в другую соседствующую деревню Титову. При таких поступках временно обязанные крестьян сельца Богородского Г. Судебный Следователь вынужденным нашелся явится сам для личных объяснений к Г. Начальнику губернии, прибыв притом что он без военной силы следствие производить не будет, по этому заключить должно, что Г. Следователь означенных крестьян понимает, не как благонамеренных а как готовых на всякие буйства, злодейства и преступления.
По отъезду Г. Следователя из сельца Богородского сельский староста Гаврила Карпов объяснил, что односельский с ним крестьянин Григорий Иванов 12 ноября собравшимся крестьянам к Г. Следователю предлагал « тот Следователь и требует нас, а все это по наваждению Бурмистра, по этому Следователю никаких показаний давать не следует, а с Бурмистром больше делать нечего как войти в его дом, связать, умертвить забить ему кол и пустить в пруд, хотя и станет нам за это рублей по 10 с двора, но по крайней мере тем и кончиться все дело, а иначе нам избавится его никак нельзя и если это мы успеем сделать, то все земли, леса и прочие угодья безвозместно будут наши и дел тогда без Бургомистра производить будет некому». При таких обстоятельствах ведшими Иванова и подослых возмутителей своим односельчанам необходимо должен укоренится в них дух непоновения и буйства, влекущий их к всем противозаконным поступкам и они возненавидят всякого и восстанут против него, если только он не будет соглашаться с ними в их противозаконных действиях и будет иметь в виду исполнение законов и сохранение собственности помещичьей на расхищение которой не только готовы крестьяне, но даже приступают как здесь означается на самом деле.»

«4 человека сельца Богородского признанные Судебным Следователем за более виновных арестованы а с крестьян взята подписка что они впредь не будут рубить помещичьи леса без дозволения вотчиной конторы.
Сход сельского общества просит крестьян Григория Иванова, Петра Спиридонова, Якова Игнатьева, Перфила Петрова отдаче их на поручительства обществу впредь до окончания следствия».

«…Спустя некоторое время (12 декабря 1861 года) приезжают более пятидесяти человек казаков. В это время берут нас и с нами Перфила Петрова под арест за конвоем казаков и препровождают во временную тюрьму. Из допросов делаемыми нам первым троим оным следователем Скопниковым мы узнали, что мы арестованы за то, будто бы бунтовали мужиков бунтовать мы никогда не согласны и мы люди не такого характера, в че ни наше общество и ближайших людей, которые взяли оправдывать наше прошение. Чего ради нам было бунтовать? У нас первых троих порубленными не оказалось ни дров ни лесу. Следовательно для какой надобности нам было Семену Леонтьеву отсоветовать за неграмотных не подписываться. Если бы наш деревенский староста не приказал всем собраться к конторе, то мы бы не пришли бы, потому что не было до нас надобности. Действительно у Перфила Петрова и других оказались нарубленными дрова и лес, но они им не украдены и порублены не в чужом лесу, а п споем в своих долях, где и чем издавна и заведению предков мы все рубили для отопления или для поправки своих домов. Чего же нам бунтовать? Таковыми нас представали как известно нам наш деревенский староста и Вотчинный Бургомистр Лазарь Никифоров Иванов и именно по злобе:
1. наш деревенский староста Гаврил Карпов собрал со всего общества по пятаку и другие противозаконие допускал действия; в чем мы больше других не давали ему ходу и говорили, что за самовольный сбор он должен подлежать Суду; за это он и имел на нас злобу.
2а. По нашему указанию и настоянию всем нашим обществом выбрали 7 человек, в числе которых был и я Перфил Петров и отправлены к нашему помещику Дубовицкому дать обществу отчет куда и на что и сколько потрачено нашей Мирской Суммы, потому что Бургомистр делал огромные расходы, а куда и на что того не показывал;
2б. по нашему указанию и настоянию у него Бургомистра отобрано 131 ширины земли которой он пользовался незаконно. По этому то он и имеет на нас злобу и подыскивал случай отомстить нам за это. Первую злобу он открыл на Григория Иванова и Петра Скороспелова. Наш крестьянин Панфил Дмитриев самовольно отлучился от общества. Когда был пойман, то он Бурмистр распорядился отправить его к Помещику нашему в Рязанскую Губернию и нарядил для этого оных Григория Иванова и Петра Спиридонова несмотря на то что я Иванов человек старый а Петр Спиридонов не опытный одинокий не велев его ни ковать нм вязать по этому он Панфил бежал от нас, за это Бурмистр самовольно оштрафовал меня Григория 100 руд. А Спиридонова 131 руб. ассигнац. И самовольно продал мою избу за сколько продал и куда поступили деньги того Бурмистр не сказал. Не является ли со стороны их злоба.».

«…Дубовицкий продал Богородским купцам Марку и Василию Балашовым в пруде находящемся в сельце Богородском рыбы до 200 пудов, купцы по отъезду помещика с своими рабочими из д. Куровской взятыми, отправились ловить рыбу и когда закинули невод, то крестьяне того сельца собравшись в большом количестве с неистовством бросились на купцов избив их и прогнали из селения, говоря что рыба и все в имении принадлежит им и барин не имел права продавать рыбу. Об таком буйстве и самоуправном поступке в свое время купцами было подано объявление Г. Становому Приставу и приняли меры к наказанию виновных неизвестно. По обнародованию Высочайших положений об уничтожении крестьянского состояния крестьяне имения Г. Дубовицкого и Мерхелевич считая себя вполне ни от кого независимыми и не признавая ни какой власти, предались пьянству, гульбищам и разному бесчинию. В один из таких дней именно 16 июня сего1861 года земский Тит Федулов находясь в доме Бурмистра Лазаря Никифорова по делам службы, в 10 часов вечера отправился в контору, на господский двор находящийся в сельце Богородском с провожатым Семеном Николаевым данным ему Бурмистром; не доходя до конторы сажень 20, каким то злонамеренным человеком был поражен сзади камнем в спину так сильно, что сшиб земского с ног, который спустя несколько минут, едва смог встать и если б таковой удар попал в голову, то земский простился бы навсегда с жизнью; вследствие такого поражения, опомнясь земский необычным голосом закричал караул, но ни кто мз крестьян сельца Богородского не только не прибежал на помощь для поимки негодяя, но даже и не выглянул из окна; в это время проходили три работника отбельщика Скороспелова из селения на завод мимо конторы и хотя на крик земского прибежали, но ловить злодеев не решились а равно и провожатый Николаев по старости лет, так же не решился гнаться за злодеями. Хотя земский и подал в свое время объяснение но и это дело осталось без последствий.
При отъезде Г. Дубовицкого из имения его в Петербург оставил он землемера Озерова при нем находившегося для поверки и измерению земли в некоторых нужных местах: именно в сельце Богородском нужно было обмерить господскую усадьбу: по требованию землемера были высланы рабочие и когда они приступили было к работе, то крестьяне сельца Богородского к измерению усадьбы не допустили говоря что все земли им принадлежат и мерить ее нет никакой надобности и оставя весь инструмент разошлись по домам и только вследствие поданного землемером волостному Старшине объявление о буйных поступках крестьян сельца Богородского недопущение к измерению и оказание сопротивления, рабочие высланы были вторично и работа окончена…»

Дополнение к статье от 26 ноября 2015 года

Оказывается, интересным человеком был Петр Александрович Дубовицкий!
Я позволю себе привести данные его биографии.

negodovanie_1.jpg
Петр Александрович Дубовицкий

Петр Александрович Дубовицкий — тайный советник, доктор медицины, президент медико-хирургической академии, родился 18 февр. 1815 г., умер 30 марта 1868 г. Д. происходил из старинной дворянской фамилии Рязанской губ. Получив воспитание дома, он, по желанию отца, поступил на медицинский факультет Московского университета, где и окончил курс с серебряной медалью лекарем I отд. в 1833 г. Для довершения своего медицинского образования Д. отправился за границу, где, преимущественно в Париже, пробыл три года, посвятив их изучению хирургии под руководством лучших хирургов своего времени.

По возвращении из-за границы Д. получил в 1836 г. звание медико-хирурга, а 28 мая 1837 г. ему была присуждена С.-Петербургской медико-хирургической академией степень доктора медицины.
В том же году он был назначен экстраординарным профессором общей и частной хирургии в Казанский университет.
В Казани Д. нечаянно сломал себе левую руку и вследствие неудачного лечения сначала дома, а затем в Париже (1839—40 гг.), потерял способность ею пользоваться.

Находясь в Париже, Д. был приглашен в медико-хирургическую академию на кафедру теоретической хирургии, которую и занял в звании ординарного профессора по возвращении слоем в 1841 г. В академии, с 1842 г., кроме профессорских обязанностей, Д. принял на себя редакторство академического журнала «Записки по части врачебных наук». Этот журнал, заслуживший вскоре почетную известность, потребовал от своего редактора не только труда, но и больших материальных затрат, особенно в первые годы своего существования.

В 1844 г. Д. был избран ученым секретарем академии на 5 лет, по истечении которых был переизбран.
В 1818 г. он получил звание академика.
После смерти президента академии Шлегеля в 1851 г. Д. был назначен и. д. президента.

Нужно сказать, что с момента окончания университетского курса Д. пришлось управлять громадным состоянием отца, подполковника в отставке, сосланного по приказу императора Николая I в монастырь, по обвинению в превратном толковании Евангелия и в исполнении священнических обязанностей, отступающих от обрядов православной церкви.

В этих хозяйственных занятиях и заботах начали вырабатываться административные способности Д., которыми он так блестяще воспользовался впоследствии в деле управления академией. 29 окт. 1852 г., вследствие расстроенного здоровья, Д. вышел в отставку с пенсией, которую он обратил на стипендии в С.-Петербургской медико-хирургической академии и Московском и Казанском университетах для «рязанцев». Все же полученное им за время службы в Казани казенное содержание, в размере приблизительно 13 тыс. рублей, он пожертвовал на учебные пособия местному университету.

Выйдя в отставку, он удалился в свое имение Рязанской губ. 24 января 1857 г. Д. снова был призван к общественной деятельности в качестве президента медико-хирургической академии.
Он был назначен на этот пост как раз в то время, когда занималась заря эпохи великих реформ императора Александра II, коснувшихся и академии.
В деле преобразования академии Д. оказался на высоте своего призвания, благодаря своему выдающемуся административному таланту.
Трудами Д. академия, за его десятилетнее управление ею, так изменила весь свой строй, так быстро и успешно двинулась вперед, что заняла не только в России, но и среди заграничных подобных учреждений, одно из первых мест. В 1858 г. Д. был назначен совещательным членом медицинского совета министерства внутренних дел, в 1859 г. — членом совета государственного коннозаводства, а в 1866 г. — и. д. управляющего этим коннозаводством.

В 1865 г. исполнилось 25 лет службы Д. по учебной части, ввиду чего ему была назначена пенсия на службе, в размере 1680 р. в год. Но он ее частью обратил на составление капитала для учрежденных им стипендий, частью пожертвовал в студенческую библиотеку.

В 1867 г. Д. был назначен директором военно-медицинского департамента и в том же году — начальником главного военно-медицинского управления, а в следующем году, еще будучи далеко не старым, он умер от рака. Помимо перечисленных должностей и званий, в которых состоял Д., он был также почетным председателем общества русских врачей в С.-Петербурге, почетным членом медико-филантропического комитета, Харьковского ветеринарного училища, С.-Петербургского фармацевтического общества, Казанского медицинского, Московского физико-медицинского, Виленского медицинского и киевских врачей, корреспондентом Парижской медицинской академии, почетным членом Парижского общества врачей, членом комитета по составлению новой фармакопеи, членом особой комиссии по постройке в С.-Петербурге детской больницы принца П. Ольденбургского, а также депутатом от Богородского уезда Московской губ. в комитете по улучшению быта помещичьих крестьян и почетным мировым судьею по Рязанскому уезду. Из трудов его наиболее замечательны следующие: «Анатомический атлас (Таbulae anatomicae)», с латинским и русским текстом.
Источник.

negodovanie_2.jpg
Могила Петра Александровича Дубовицкого в Донском монастыре

“Негодование крестьян сельца Богородского после отмены крепостного права в 1861 году”

комментариев 7

  1. Владимир 26 Ноя 2015 в 15:12 ссылка на комментарий

    Есть небезынтересная информация из нашей переписки с Николаем Калининым. Из писем Николая:

    «Крестьянин Тимофей Михайлович Иванов (род. 1851г.) красильно-отбельное заведение. Существующее с 1874 года. В 1914 году на 325 квадратных саженей арендованной земле у речки Михайловка по 6 копеек за квадратную сажень, работало 10 рабочих. Заведовал в 1915 году сам, 18 рабочих — 17 м. п. 1 ж. п.
    Летом во время полевых работ производство сильно сокращается.
    Топливо — дрова. Сырье бумажная пряжа, краски, хлорная известь.
    Фабрикаты отбеленная бумажная пряжа, окрашенная, отбеленная бумажная пряжа. Перевозка на своей лошади.
    Его сын Федор Тимофеевич Иванов, известен также тем, что принес книгу «Чин литургии» в дар в старообрядческую молельню с. Богородского. Письмо и орнаментирование работы М. А. Кашкина».

    На мой вопрос о семье Федора Тимофеевича Иванова:
    «Про Федора Тимофеевича попробую разузнать поподробней. Знаю только что в селе до войны жил кто-то из Ивановых. После войны в их домах временно находилась школа. Сейчас сохранился один дом наполовину перестроенный.
    Лазарь Никифоров (Иванов) и Иван Никифоров (Хахаев) братья».

  2. Владимир 26 Ноя 2015 в 20:24 ссылка на комментарий

    Сегодня опубликовано дополнение к данной статье.

  3. Рыбин Михаил Евгеньевич 27 Дек 2015 в 2:41 ссылка на комментарий

    https://www.youtube.com/watch?v=IW1skH-wyW8
    про усадьбу Дубовицких в с.Стенькино, Рязанской губернии.

  4. Рыбин Михаил Евгеньевич 05 Янв 2021 в 21:00 ссылка на комментарий

    Добрый День!
    Из данного документа меня очень заинтересовал земский староста Тит Федулов. Занимаясь историей своих предков Шлыковых из д. Куровская и родов, которые связаны с этой фамилией, очень заинтересовали Запольские. Если данный крестьянин происходит из Заполиц, то это прямой предок жены двоюродного брата моей прабабушки. Его сын Евстигней Титов и внук Афанасий Евстигнеев работали в компании Куровских промышленников Балашовых. Они в разное время работали управляющими фабрики в д. Куровская. В РС 1858 г. он указан во дворе своего отца Федула Михайлова и матери Мавры Козминой. На 1858 г. ему было 35 лет. Его отцу по данной РС было 55 лет, матери 52 года, а старшему сыну Евстигнею Титову 8 лет.

  5. Oльга Морозова 08 Янв 2021 в 23:56 ссылка на комментарий

    Михаил, спасибо, что своим комментарием подняли эту статью из небытия — прелюбопытнейшая однако!

  6. Рыбин Михаил Евгеньевич 09 Янв 2021 в 14:50 ссылка на комментарий

    Семья Запольских была всегда многочисленной, очень крепкой и многие члены данной семьи и по наше время занимают руководящие и знаковые места в обществе. По линии Феоктиста Евстигнеевича (жил в собственном доме в районе Рогожской слободы) данная фамилия осела в Москве, по линии Афанасия Евстигнеевича частично в Москве и частично в Куровское. Данная фамилия имеет тесные родственные связи с такими местными старообрядческими фамилиями, как Шлыковы, Дубровины, Копновы, Лебедевы, Телегины и возможно с Балашовыми.

  7. admin 09 Янв 2021 в 15:32 ссылка на комментарий

    Михаил, я отправила 7 января сообщение Николаю Калинину — автору этой статьи — с просьбой ответить на Ваш вопрос о старосте села.
    Будем надеяться, что адрес, обнаруженный мной в переписке Владимира с Н. Калининым, «живой».

Написать комментарий