После учебы

Родители учились вместе и к началу 1934 года закончили Московский инженерно-строительный техникум по специальности «техник-строитель».

2.jpg

Общая, «выпускная», фотография группы датирована 10 января 1934 года.
Мама на фотографии в нижнем ряду четвертая справа, отец стоит в верхнем ряду первый справа. На фотографии надпись: «1-ый дипломный выпуск 28 группы Московского Л.И.С.Т(а) Москва 10/I 34 г.». В этой надписи мне не все понятно. Например, непонятно, что означает 1 дипломный выпуск. Вероятно, у предыдущих выпусков не было дипломных проектов. А, может быть, это вообще первый выпуск техникума. Непонятна буква «Л.» в наименовании техникума.

Чтобы понять, насколько сложной была история учебного заведения, я позволю привести выдержку из истории МИСИ. (источник)

«До Октябрьской революции был всего один специализированный институт – Петербургский институт гражданских инженеров. В 1907 году в Петербурге при Политехническом институте открылось инженерно-строительное отделение…
В 1907 году группа из 14 человек Товарищества инженеров и педагогов организовала Среднее строительное училище (видимо, речь идет о Москве). В 1917 году училище преобразуется в Среднее политехническое училище…
В 1919 году Среднее политехническое училище преобразуется в 1-й Московский строительный техникум.
В 1928 году Московский строительный техникум реорганизовался в Политехникум ВСНХ СССР со строительным уклоном. Количество студентов – 2000 человек. Срок обучения – 3 года и 4 месяца. В 1930 году ВСНХ СССР преобразовал Московский политехникум в Учебно-строительный комбинат Союзстроя ВСНХ.
25 декабря 1932 года Главное управление учебными заведениями Наркомтяжпрома реорганизовало Учебно-строительный комбинат в Московский инженерно-строительный институт (МИСИ) с Рабфаком при нем».

Надпись такая: «На память Любе Б. о наших проведенных днях практики. Катуар. 15 июня 1932 года». Катуар – это станция по дороге на Дмитров вскоре после Лобни.

Итак, в 1934 году они начали работать после техникума.
Трудовой книжки мамы не сохранилось. Первая запись в трудовой книжке отца такая: «Общий стаж до поступления в трест № 14 (это в Казани) … 9 лет. Cправки». Потом только идет запись о приеме на работу 15 февраля 1934 года.
Здесь есть о чем поговорить. И я позволю себе вновь обратиться к Интернету: источник
«В октябре 1918 года СНК издал Декрет о трудовых книжках для нетрудящихся… В трудовую книжку вносились сведения о выполнении возложенных на «нетрудящийся элемент» общественных работ. …
Победившие пролетарии стали получать трудовые книжки лишь после того, как в декабре 1918 года ВЦИК принял Кодекс законов о труде, согласно которому «каждый трудящийся обязан иметь трудовую книжку, в которую заносятся отметки о произведенных им работах и полученных вознаграждениях и пособиях». Теоретически трудовые книжки должны были получить все трудящиеся, однако крестьяне, конечно же, в виду не имелись…
Через полгода ВЦИК и СНК издали новый декрет, предписывавший введение трудовых книжек в Москве и Петрограде. Согласно этому декрету, трудовая книжка становилась-таки документом, заменяющим паспорт, и выдавалась она лишь в обмен на паспорт… Однако идея снабдить всех жителей Москвы и Петрограда универсальным документом, фиксирующим отношения гражданина и государства, реализована не была.
В 1924 году ввели трудовые карты, в 1926 году на смену им пришли трудовые списки.
Обыватели, которым выдавали новые бумажки, были в панике, поскольку для заполнения трудового списка требовалось документально подтвердить все этапы прохождения службы. И это в стране, где во время революции и гражданской воины погибло огромное количество ведомственных архивов! Далеко не все служащие имели возможность подтвердить сообщаемые ими сведения документально, поэтому предусматривалась возможность записей со слов работника. В этих случаях в список вносилось уточнение: «Не подтверждено документами». Инструкции позволяли вносить эти неподтвержденные сведения в трудовые списки, но при исчислении стажа эти сведения в расчет не принимали…
И лишь 20 декабря 1938 года, СНК принял постановление «О введении трудовых книжек»…

Я сам запутался во всех этих преобразованиях и даже подумал, что речь идет о каком-то другом техникуме, но потом решил, что нормальные люди просто перестали отслеживать эти изменения, а именовали учебное заведение: «Московский строительный техникум». Именно под таким названием оно упоминается в трудовой книжке отца.
Но, тем не менее, я кое-что выяснил – срок обучения составлял 3 года и 4 месяца. Если родители завершили обучение к январю 1934 году, то поступили в техникум в сентябре 1930 года. Отцу к моменту поступления в техникум было 20 лет, маме – 16. Видимо, в 1932 году мама успела побывать на производственной практике в Катуаре, о чем свидетельствует надпись на обороте вот этой фотографии:

3.jpg

Надпись такая: «На память Любе Б. о наших проведенных днях практики. Катуар. 15 июня 1932 года». Катуар – это станция по дороге на Дмитров вскоре после Лобни.

Итак, в 1934 году они начали работать после техникума.
Трудовой книжки мамы не сохранилось. Первая запись в трудовой книжке отца такая: «Общий стаж до поступления в трест № 14 (это в Казани) … 9 лет. Cправки». Потом только идет запись о приеме на работу 15 февраля 1934 года.

Здесь есть о чем поговорить. И я позволю себе вновь обратиться к Интернету:
http://www.kadrovik-plus.ru/catalog/k_delo/element.php?ID=1155
«В октябре 1918 года СНК издал Декрет о трудовых книжках для нетрудящихся… В трудовую книжку вносились сведения о выполнении возложенных на «нетрудящийся элемент» общественных работ. …
Победившие пролетарии стали получать трудовые книжки лишь после того, как в декабре 1918 года ВЦИК принял Кодекс законов о труде, согласно которому «каждый трудящийся обязан иметь трудовую книжку, в которую заносятся отметки о произведенных им работах и полученных вознаграждениях и пособиях». Теоретически трудовые книжки должны были получить все трудящиеся, однако крестьяне, конечно же, в виду не имелись…
Через полгода ВЦИК и СНК издали новый декрет, предписывавший введение трудовых книжек в Москве и Петрограде. Согласно этому декрету, трудовая книжка становилась-таки документом, заменяющим паспорт, и выдавалась она лишь в обмен на паспорт… Однако идея снабдить всех жителей Москвы и Петрограда универсальным документом, фиксирующим отношения гражданина и государства, реализована не была.
В 1924 году ввели трудовые карты, в 1926 году на смену им пришли трудовые списки.
Обыватели, которым выдавали новые бумажки, были в панике, поскольку для заполнения трудового списка требовалось документально подтвердить все этапы прохождения службы. И это в стране, где во время революции и гражданской воины погибло огромное количество ведомственных архивов! Далеко не все служащие имели возможность подтвердить сообщаемые ими сведения документально, поэтому предусматривалась возможность записей со слов работника. В этих случаях в список вносилось уточнение: «Не подтверждено документами». Инструкции позволяли вносить эти неподтвержденные сведения в трудовые списки, но при исчислении стажа эти сведения в расчет не принимали…
И лишь 20 декабря 1938 года, СНК принял постановление «О введении трудовых книжек»…

Таким образом, отцу выписали трудовую книжку 16 августа 1939 года и две записи (о приеме на работу на должность десятника и переводу на должность прораба) были сделаны задним числом.
Галиной маме, Надежде Федоровне, трудовую книжку выдали 16 января 1939 года с первой записью о приеме на работу 1 июля 1937 года. До этой записи был указан общий стаж работы 11 лет и 7 месяцев, причем подтвержден документами был только стаж в 3 года 1 месяц. Восемь с половиной лет стажа пропало…

По записи в трудовой книжке отца я могу лишь гадать, где он успел проработать 9 лет. Видимо, в это время была учтена его работа на фарфоровом заводе в Дулево (в каком качестве и как долго – я не знаю), а также вероятно, что он работал и во время учебы в техникуме.

Написать комментарий