Пермский раскол. Пермь и Пермский уезд *
Наш рассказ о Пермском «расколе», как Вы, вероятно, заметили, после двух первых статей построен далее по территориальному принципу: сначала Екатеринбургский уезд, в этой статье – Пермский. Такого подхода мы будет придерживаться и в следующих статьях.
«…На месте, занимаемом ныне городом Пермью, лет на 30 назад , был лес, где, по преданию, укрывались бродяги и раскольники. В 1723 г. здесь построен генералом де-Геннин Егошихинский завод. Первые жители сего завода были раскольники, переселившиеся сюда из разных мест России. Почти с самого открытия завода образовалась в нем довольно значительное общество беглопоповцев. Из них известны крестьяне гг. Голицыных Быков; Ушаков, коего раскольники уважали за грамотность и звали капитаном, Шалаевский и Соколов из внутренней России; Серебренников, Снегирев, Панфилов из Архангельска, Магин из Вологды. Более замечательны были: Стефан Никифоров Адищев и Василий Гаврилов (после писавшийся Соловьевым). Первый в заводе Егошихинском в собственном доме устроил молельню, куда для молений собирались егошихинские староверы. По смерти Адищева эта молельня поступила во владение зятя его Василья Гаврилова, существовала довольно долгое время, даже после открытия г. Перми и Пермскаго наместничества (в 1781 г.) до 1786 г., и тогда за ветхостью сломана. Василий Гаврилов сначала был крепостным человеком графа Александра Романовича Воронцова, тогдашняго арендатора или владетеля Егошихинскаго завода, после был управителем сего завода, получил увольнения из крепостнаго сословия и приписался к обществу пермских купцев, оставаясь в расколе и был сильным покровителем раскольников .
Таким образом, еще до открытия г. Перми, в Егошихинском заводе существовало значительное общество староверов, никем не стесняемое и постепенно усиливавшееся в отдалении от власти церковной и гражданской. По церковному ведомству Егошихинский завод принадлежал к Вятской епархии, а по гражданскому – к Тобольскому наместничеству.
В 1781 году, октября 18, Егошихинский завод переименован губернским городом Пермью, тогда же открыто и Пермское наместничество; единственная Петропавловская церковь переименована соборною.
В 1799 г., окт. 16, утверждена Пермская епархия, а в следующем году прибыл и первый пермский архипастырь, епископ Иоанн. Но общество пермских раскольников было уже довольно сильно, постепенно увеличивалось присоединением новых членов из раскольников, приписавшихся к пермскому обществу из обвинских селений и из других мест; имело свою новую часовню, построенную по открытии г. Перми, богатым купцом Харитоном Прокопьевым Быковым, который при часовне устроил и особенное жилье для беглых священников, приезжавших сюда для требоисправления. Часовня существовала около 28 лет, и в это время служение в ней осуществлялось безпрепятственно.
Впоследствии, около 1813 г. пермскими старообрядцами, во главе которых стояли Федор Ушаков, часовенный староста Иван Трапезников, Егор Соколов и другие, построена новая часовня на огороде купца Соколова, и существовала до 1835 г.
Кто же первоначально отправлял богослужение при часовнях егошихинской и пермской? Ни отколь не видно, чтобы при них постоянно находились беглые священники, а известно, что здешние раскольники для требоисправления обращались к беглым попам, жившим в Оханском уезде, в Шерьинском приходе в деревне Поломке, куда они выписывались из Иргизских монастырей. Таков был беглый поп Григорий Матвеев, много способствовавший распространению раскола в здешнем краю. Он исправлял все требы не только в Оханском, но и в прочих уездах; даже давал расписки в совершении треб церковных. К этому поборнику раскола прибегали для требоисправления и пермские староверы. За неимением беглых священников требоисправление поручаемо было избранным от общества старцам-наставникам, которые от какого-нибудь беглаго попа получали благословленную граммату с дозволение совершать христианские требы. Таковым наставником у пермских староверов был мещанин Платон Трапезников.
Вообще пермские староверы, кроме весьма немногих, не отличались образованием и даже грамотностию; держались раскола не столько по убеждению, сколько по уважению к старшинам, каковы были купцы Суслов и Соколов – бурмистры – в глазах старообрядцев, значительные. При всех увещаниях духовных лиц обратиться к православной св. Церкви, пермские староверы упорство свое оправдывали тем, что 1) не смеют нарушить родительской клятвы, по коей обязались держаться старой веры; 2) трудно найти и содержать единоверческаго священника, еще труднее расположить к единоверию, а тем более к православию их жен и родственников; 3) что другие старообрядческия общества, Екатеринбургское и Московское, пользуются свободой богослужения и для требоисправления имеют открытых беглых священников; 4) что они, пожалуй, согласны иметь открытаго священника, но только из Иргизских монастырей и совершенно независимаго от епархиальной власти .
В селениях Пермскаго уезда, по реке Обве, раскол появился прежде основания г. Перми. Уже в 1684 г., соликамский подъячий писал воеводе, что в Обвенском поречье завелись раскольники, и в 15 верстах от Ильинскаго погоста живут на пустых местах скитниками, делают соблазны и убегают от поисков и поимки их православными . Впоследствии раскол распространялся здесь торговыми путями. Обвинские торговцы, познакомившись на макарьевской ярмарке с московскими староверами, заблуждения их распространяли на своей родине, чему особенно благоприятствовал управитель в отчине гр. Строганова Андрей Филиппов Широв. Под защитой сего расколопоборника вскоре (около 1775 г.) открылось и богослужение, которое для староверов совершали: крестьянин Сретенского села Иерофей Митрофанов и в соседственном кривецком приходе Ефим Соловьев и Игнатий Лузин, оба торговые и грамотные крестьяне, заразившиеся расколом на Макарьевской ярмарке от московских и иргизских расколоучителей. Их стараниями последние явились в пермском крае и посеяли семена раскола в приходах: Лобановском, Гаревском, Ильинском и Слудском.
Злое семя быстро возросло и принесло печальные плоды. Чрез какие нибудь 10 лет весь Пермский уезд заразился расколом, чему особенно содействовали: малочисленность церквей и отдаленность сего края от мест центрального управления церковнаго и гражданскаго. В августе 1786 года обвинские староверы, в числе 2568 душ обоего пола, чрез своих депутатов, просили своего господина, графа Александра Сергеевича Строганова, записаться им в старообрядцы для избежания якобы притеснения со стороны православных. Просьба их не была уважена, даже сделано чрез управляющаго Бушуева должное вразумление. Но тем дело и покончилось, староверы остались при своих заблуждениях. В следующем году тобольский генерал-губернатор Кашкин жаловался правительствующему сенату на сильное распространение раскола в разных помещичьих селениях Обвинскаго округа.
Жалоба г. Кашкина передана была святейшему Синоду, который указом от 13 ноября тогоже 1787 года предписал Лаврентию, епископу вятскому и великопермскому, — «самому ему, не слагаясь на других, не оставить посетить обитаемыя раскольниками селения, и, разведав о причинах столь усилившегося разврата и усмотря расположение заблудших, приложить попечение о внушение им вообще и частно сущаго их заблуждения и о обращении от онаго к спасительному пути прилежными и неоднократными поучениями и увещеваниями». Летом в следующем году преосвященный Лаврентий посетил Пермский край для увещания обвинских раскольников. Были ли и какие были успехи сего увещания, неизвестно. Впоследствии (в 1830 г.) староверы Рождественскаго села хвалились пред миссионером тем, что их предки устояли противу вятскаго епископа Лаврентия . Раскол в сем крае время от времени не только не уменьшался, но еще более усиливался.
Распространению раскола в Пермском крае много содействовали беглые попы из Иргизских монастырей, укрывавшиеся у здешних раскольников. В 1788 г. открыт начальством беглый поп Семен Лаптев, проживавший частию в селе Кривецком у вышеупомянутого Игнатия Лузина, частию в Гаревском у расколопоборника крестьянин Осипа Бухалова. По изследовании дела о Лаптеве в Пермском нижнем земском суде, этот беглец обвинен был: во 1-х в оставлении своего священническаго места; во 2-х, в побеге в Иргизский монастырь; в 3-х, в уклонении в раскол; в 4-х, в тайном проезде в селения Пермскаго наместничества с ложным паспортом и под чужим именем; в 5-х, в поношении святой Церкви православной; в 6-х, в незаконном крещении младенцев и одной 90 летней девки; в 7-х, в принятии на исповедь простолюдинов и приобщении их неизвестно какими дарами; в 8-х, в поборах за требоисправление, и в 9-х, в отторжении легковерных от Церкви православной. Бухалов и Лузин, с малолетства находящиеся в расколе, признаны виновными в распространении раскола, крещении младенцев и в составлении и отсылке в Иргизский скит общественнаго приговора с просьбой выслать благословленнаго попа, в следствие чего и прибыл к ним Семен Лаптев. Лаптев препровожден был к вятскому епископу Лаврентию, а Бухалов и Лузин – в свои места к местным священникам на увещание. Тем и покончилось все дело, Понятно, что такое решение не могло остановить и вразумить других расколоучителей, которые не переставали распространять свои заблуждения в Пермском уезде. Оттого число одних обвинских раскольников возросло в это время (около 1788 г.) до 5000, а впоследствии их было гораздо более…
…В 1792 г., декабря 27, раскольники Пермскаго уезда собрались для общего совещания по своим делам. Плодом их собрания были следующие правила, пользующияся и доселе уважением у раскольников:
1) Если жившие по старой вере (т.е. в расколе) отступять от нея, венчаются по новым обрядам в церкви православной: то таких не «решать» (т.е. не прощать, когда будут просить прощения).
2) Отлучать тех от общества, кои принимают в домы нынешних попов с молитвами и дают им крестить младенцев.
3) Живущих распутно отлучать и предавать проклятию.
4) Не молиться живущим по старой вере за тех, кои держаться никонианской ереси, хотя бы были отец и мать.
5) Молиться только старым иконам, как повелевают правила св. отцев, а новыя отменить.
6) Отлучать от общества тех, кои посещают дома никонианцев, или берут что либо у них.
7) Деньги, собранные в пользу общества, дозволяно употреблять попам и старцам по их собственному усмотрению.
В 1793 г., обвинские гр. Строганова раскольники подавали гражданскому губернатору прощение об оставлении их в покое, прописывая, что они, по примеру дедов и отцов, состоя в старообрядчестве, подвергаются всегдашним гонениям и притеснениям; особливо в августе и сентябре того года, когда некоторые из них венчались в Шартанской слободе и Нижнетагильских заводах у беглых попов, и когда приходские священники, разведав о сем, послали их в г. Обвинск, где они содержались немалое время. А как-де небезъизвестно им, просителям, что в прочих городах и селах и у других господ их собратия живут во всяком спокойствии и ни от кого притеснения не имеют, то и они просят себе защиты и покровительства. На это прошение удовлетворения никакого не последовало.
Дальнейшая история раскола в Пермском уезде не представляет ничего замечательного, кроме приговора, составленнаго сретенскими старообрядцами в 1818 г., января 12, с целью улучшить нравственное состояние своих единоверцев. Этот приговор содержится в следующих 10 пунктах:
1) «Ежели кто из нас – так пишут сами староверы, — будет упиваться до пьянства и начнет находиться в шинках, или хотя и в домах, или подобные тому злыя дела окажутся, то всех таковых нам в собор не принимать, до тех пор, пока того они не покинутся.
2) Ежели же кто сделает игрища и будут на них песни бесовские петь и плясать, также и тех людей не принимать.
3) Ежели же кто из нас сделает в праздники Господские или в воскресные дни «помочи», тоже и тех не принимать.
4) Кто сделает «помочь» хотя и не в праздники, а будут на тех «помочах» упиваться и песни бесовские петь и плясать, то и тех нам не принимать.
5) Ежели некоторые старообрядцы будут к нам в соборы ходить редко за леностью или за непокорством; то с теми людьми запретить никому общения не иметь, и с ними ни питии, ни ясти и Богу не молитися.
6) Ежели кто из нас будет держать в домах или на стороне наложницу, и тех нам не принимать, когда они того не покинутся.
7) Ежели кто станет в ябедныя дела и советы растройные уклоняться или чинить злоумышление и потаенные советы на господ главноуправляющих, или сельских начальников; то и тех людей должно объявлять своему начальству, и нам их к себе в общество не принимать.
8. Кто ежели окажется вором или татью, или же кто будет покупать воровские вещи, т.е. железо и прочия подобныя тому; то и тех людей нам к себе в общество не принимать, и в том их не утаивать и не крыть: а ежели же кто станет крыть и таить, то и тех не принимать же, а объявлять о них тоже начальству.
9) Ежели кто из нас станет носить необычную одежду, то и тех должно нам в общество не принимать же, доколь они того не покинутся.
10) Ежели кто из наших старообрядцев делать будут между собой распри, раздоры и гнев, то и тех нам в собор не принимать дотоле, когда они между собой непростятся.
За смотрением всех вышеуказанных пунктов выбрали мы, нижеподписавшиеся, из старообрядцев Трифона Михайлова и Стахия Таскаевых и Захара Осташева, которым должны мы во всех частях повиноваться». На подлинном подписались 75 человек .
В южных пределах Пермскаго уезда средоточием раскола были заводы – Курашимский и Югокамский. В первый учение беглопоповщины занесено было около 1790 года из Югокнауфскаго завода конторскими служащими; а в последнем распространителями раскола (1795 г.) были ремесленники Петр Батуев и Егор Чупин, 18 лет укрывавшиеся между уральскими казаками, от которых и заразились они расколом. Из Югокамскаго завода, с переселением нескольких семейств в Бысвинский завод, раскол распространился и в этом последнем заводе …».
Обратите внимание на фразу: «В 1793 г., обвинские гр. Строганова раскольники подавали гражданскому губернатору прощение об оставлении их в покое…». Вот, собственно, главное, к чему всегда стремились старообрядцы – чтобы их оставили в покое! Все остальное они сделают своими руками…
Вот еще интересная для меня фраза: «…Из них известны крестьяне гг. Голицыных Быков; Ушаков, коего раскольники уважали за грамотность и звали капитаном, Шалаевский и Соколов из внутренней России…».
В другом месте: «Краткая история Пермской старообрядческой общины» я встретил вот еще что: «…С самого начала основания губернского города Перми, старообрядцы принимали активное участие в жизни городского общества. В первой общей думе (1787–1789 гг.) из 7 ее членов двое были старообрядцами – это Терентий Прокопьевич Быков (купец 2 гильдии) и Кондратий Петрович Соколов (купец 3 гильдии)…». Источник
Заинтересовало это меня потому, что в Смолево жил когда-то Кондратий Петров Соколов, внук самого дальнего прямого по мужской линии предка, Козмы Исаева. Кондратий родился в 1714 году, записан в переписи 1716 года и в первой ревизии 1719 года, а потом пропал из Смолево. Кто знает, может быть, именно он перебрался на Егошихинский завод и позднее стал купцом 3 гильдии в Перми? Если уж он «из внутренней России», то почему же не из Смолево?
————————
1 Считая от 1860.
2 Сии сведения заимствованы частию из рукописных записей, частию собраны от пермских единоверцев, которые помнят еще первых староверов, и до своего единоверия сами находились в их обществе.
3 Записк. прот. Иоанна Матвеева, после архим. Илии.
4 См. древния государственныя грамоты, собр. в Пермской губ. СпБ. 1821, л. 117
5 Донес. мисс. прот. Матвеева.
6 Сведения о распространении раскола в Пермск. уезде заимствованы из рукописной записи управляющаго перм. Строган. имением А.В.Волегова.
7 Мисс. зап. Сол. арх. Илии.
————————-
Продолжение. Начало см. Пермский раскол. Предисловие
Пермский раскол. «Старообрядческие» заводы
Пермский раскол. Екатеринбург и Екатеринбургский уезд
Источник: «Обозрения Пермского раскола так называемаго «старообрядчества», составлено А.П., Санктпетербургъ, типография духовнаго журнала «Странник», 1863.
Вот, что хочу заметить, Игнатий Лузин из Кривецкого, «торговый и грамотный крестьянин, заразившийся расколом на Макарьевской ярмарке от московских и иргизских расколоучителей», возможно, мне тоже родственником приходится. Только по совсем другой ветке, не Афониных-Довольновых!
Если мы с Екатериной Гилязовой (https://vk.com/id35179125?z=photo35179125_401042932%2Falbum35179125_00%2Frev) правильно предполагаем, то наши общие с ней предки Лузины были родом как раз из Кривецкого. По нашим сведениям, не позже 1680 года наш общий предок Нестор Васильев Лузин перебрался из Кривецкого погоста Соликамского уезда в Чусовскую Уткинскую слободу Верхотурского уезда, где и закрепился. Лузины стали целой династией мастеровых Уткинского завода Яковлева. Большинство из них в 19-20 веке к старообрядцам уже себя не причисляли. Сейчас это поселок Новоуткинск.
Фамилию Лузина носила в девичестве моя прабабушка Елизавета Ивановна (1887 г.р.), родившаяся в Новой Утке. Её дочь, Валентина, породнилась с потомком Афониных-Довольновых, Алексеем Викуловым в 1930 г.
Так что вышеупомянутый Игнатий Лузин — возможный родственник… колен через 10.
Очень интересно, Наталия! Вероятность того, что Игнатий окажется прямым кровным предком для Вас, действительно, на мой взгляд, велика!
Ну, и еще мне приятно, что статья полезной оказалась для поисков…
Еще я хочу сказать, что в свое время мы ходили на байдарках по реке Лузе, что в Коми. Она течет по Кировской области, Коми и впадает в реку Юг, в устье которой лежит всем известный город Усть-Юг. Все это, конечно, не очень близко от Прикамья, но все же.
Кто знает, не от реки ли фамилия Игнатова.