Старообрядческое Подмосковье

Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года

В ревизии 1816 года по деревни Анциферово в отношении ряда жителей этой деревни указано: «В ополчении с 1812 года, не воротился». Не вернулись из ополчения 1812 года:

Александр Григорьев 1788 года рождения

Андрей Андреев 1777

Борис Максимов 1789 (внук Бориса Максимова – Мещанкин Агей Тимофеевич)

Василий Андреев 1779 (сын Василия Андреева – Довольнов Лев Васильевич)

Евдоким Прокофьев 1797

Иван Артемьев 1781 (сыновья Ивана Артемьева: Ванины Василий, Никифор и Ефим Ивановичи)

Игнат Мартынов 1770 (внук Игната Мартынова – Кузин Фома Козмич)

Кирсан Евдокимов 1794 (племянник Кирсана Евдокимова – Перин Калина Харлампиевич)

Никифор Федотов 1788

Самойла Степанов 1777 (внуки Самойлы Степанова: Самошины Федор и Влас Игнатовичи)

Степан Мокеев 1792

Тимофей Дементьев 1798 (двоюродный брат Тимофея Дементьевича – Довольнов Лев Васильевич)

Тихон Афанасьев 1796 (брат Тихона Афанасьева – Кулин Родион Афанасьевич)

Тихон Иванов 1773 (племянники Тихона Иванова: Вьюковы Федор и Самсон Павловичи)

Трофим Иванов 1785 (внук Трофима Иванова – Трушин Семен Данилович)

Фома Мокеев 1775 (внук Фомы Мокеева – Каширин Карп Захарович)

В отношении остальных участников ополчения пока не удалось определить фамилию потомков.

Полагаю, что участников ополчения от Анциферово было больше – не могли же все, кто в него ушел, не вернуться назад. В какой-то момент мне подумалось, что оборот «не воротился» следует понимать как «не вернулся к 1816 году», а вдруг вернулись позднее или еще как, но все, кто внесен в данный список, в последующих документах по Анциферово больше не встречаются.
Оказалось, что я совсем мало что знаю про ополчение 1812 года – в основном на ум приходят какие-то стереотипы рассказов о крестьянском движении, но это не одно и тоже, хотя крестьянские отряды вполне могли действовать координированно как с регулярными воинскими частями, так и с ополчением. Ну, вот, поскольку знания мои ограничены в данном вопросе, то ниже я привожу рассказ об ополчении, найденный мною в интернете (с небольшими сокращениями и акцентом на московском ополчении).

Народное ополчение 1812 г. – временные вооруженные формирования, собранные в помощь действующей армии для отражения нашествия наполеоновской армии на Россию на основании Манифеста Александра I от 6 (18) июля 1812 г. и его воззвания к жителям «Первопрестольной столицы нашей Москвы» с призывом выступить зачинателями этого «народного вооружения».

Начавшийся повсеместный созыв земских ополчений был ограничен Манифестом от 18 (30) июля «О составлении временного внутреннего ополчения» 16-ю центральными губерниями, прилегавшими к сложившемуся театру военных действий, которые разделили на три округа. Первый (I-й) округ (Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская губ.) предназначался для защиты Москвы. Второй (II-й) округ (С.-Петербургская и Новгородская губ.) обеспечивал «охранение» столицы. Поволжские губернии третьего (III-го) округа (Казанская, Нижегородская, Пензенская, Костромская, Симбирская и Вятская) должны были служить резервом двух первых ополченских округов. Остальным губерниям предписывалось оставаться «без действия», пока «не будет надобности употребить их к равномерным Отечеству жертвам и услугам».

Формирование ополчений

Законодательными актами сбор ополчений возлагался на аппарат государственной власти, дворянство и церковь. Общее руководство формированием ополчений осуществлял Особый комитет при императоре, в который входили генерал от артиллерии А.А. Аракчеев, министр полиции генерал-лейтенант А.Д. Балашов и государственный секретарь вице-адмирал А.С. Шишков. Начальники трех округов ополчения были назначены указами императора, а все руководство губернских ополчений, от командующего до командиров полков (дружин), избиралось местным дворянством и представлялось на высочайшее утверждение.

Военное ведомство оказывало помощь в обучении ратников, выделяло им из своих арсеналов и складов огнестрельное оружие и боеприпасы. Министерство финансов контролировало хранение и правильное расходование денежных средств, собранных на ополчение. 25 июля (6 августа) 1812 г. Александр I утвердил доклад Святейшего Правительствующего Синода, по которому Русская Православная Церковь выделила 1,5 млн. рублей на организацию Петербургского и Московского ополчений, все «миряне» и духовенство призывались к пожертвованиям на сбор ополчения; а «причетников, детей священно- и церковнослужителей и семинаристов» разрешалось отпускать в ратники.

Порядок сбора земского войска устанавливался в высочайше утвержденном 14 (26) июля «Докладе о составе Московской военной силы» – правилах организации Московского ополчения. На местное дворянство возлагалось его формирование, руководство и обязательная личная служба в нем на генеральских и офицерских должностях. Отставные офицеры поступали в земское войско с прежним чином, а гражданские чиновники теряли один из своих классных чинов по Табелю о рангах. Дворян из отставных унтер-офицеров и проходивших государственную службу определяли на должности урядников (унтер-офицеров). Ополчения подлежали роспуску «по изгнании неприятеля из земли нашей», а состоявшие в них офицеры и ратники — возвращению «в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям».

Создание земского войска начиналась с созыва губернатором и губернским предводителем дворянства съезда представителей «благородного сословия» всех уездов. На нем принималось Положение об ополчении, а также устанавливались его численность, порядок выделения и снаряжения ратников, сроки их сбора; производились выборы начальника губернского войска и командиров полков (дружин). Одновременно губернатор вместе с дворянским собранием образовывали Устроительный комитет, который непосредственно занимался формированием ополчения. В него входили губернатор (обычно он председательствовал), губернский предводитель дворянства, городской глава и чиновники, избираемые дворянством или назначенные вышестоящей властью. Ополченские комитеты в своей деятельности имели право обращаться к любым «местам и лицам и требовать от кого нужно содействия и помощи». После собрания дворянство разъезжалось по своим поместьям, а его постановление служило руководством для деятельности учрежденных губернских комитетов ополчения, местной администрации, губернского и уездных предводителей дворянства.

Каждый помещик обязывался в установленные сроки представить в ополчение определенное число снаряженных и вооруженных ратников из своих крепостных. Самовольное поступление крепостных в ополчение являлось преступлением. Отбор ратников проводили помещик или крестьянские общины по жребию. Дворянские имения, выставлявшие ратников в ополчение, освобождались от рекрутских наборов до его роспуска. Другие категории крестьян – государственные, экономические, удельные, а также мещане и ремесленники подлежали рекрутскому набору в обычном порядке.

Прием ратников и лошадей проводился в сборных местах по уездам специальными комиссиями в составе чиновника (офицера) от ополчения, предводителя уездного дворянства, городничего и лекаря. Физические и возрастные требования к ополченцам, как войску временному, были снижены по сравнению с рекрутскими наборами. Забракованные приемными комиссиями люди подлежали замене их сдатчиками.

Ратники губернских ополчений объединялись в полки конных и пеших казаков (в губернских ополчениях, сформированных по Манифесту 18 (30) июля 1812 г., под казаками подразумевались не представители казачьего военного сословия, а легковооруженные конные или пешие воины), а также пеших егерей (во II-м округе полки назывались дружинами). Пешие полки делились на батальоны, батальоны на сотни и десятки. Конные полки — на сотни, сотни — на десятки. «Смоленская милиция» состояла из уездных ополчений, во главе которых находился тысячный начальник, которые в свою очередь разделялись на «пятисотни», сотни и полусотни. Ополчение каждой губернии находилось под командой своего начальника.

Губернские ополчения снаряжались, вооружались и содержались до поступления в состав действующей армии из специального фонда, который включал в себя обязательные денежные и натуральные взносы, а также пожертвования. Основная часть пожертвований поступила не от частных лиц, а от социальных групп и вносилась в обязательном порядке. Дворянство, купечество, мещане, ремесленники, крестьянские общества на своих собраниях устанавливали общую сумму сбора и делали ее раскладку по членам своего сословия в зависимости от их имущественного положения. Сбор средств на ополчение и оборону проводился по всей России и составил в денежном исчислении сумму около 100 млн рублей. За 1812–1814 гг. государственные расходы на армию равнялись 157,453 млн рублей. С включением губернских войск в состав действующей армии комитеты ополчения передавали оставшиеся деньги в Министерство финансов.

Сбор запасов на содержание земских войск в губерниях указом Александра I ограничивался 3 месяцами, в дальнейшем они должны были довольствоваться за государственный счет. В действительности этот переход произошел только в марте 1813 г., когда большая часть ополчений вместе с армией выступила из пределов России. Начальникам полков (дружин), командирам батальонов жалования не полагалось «по важности звания, в коем они служат и по особой доверенности государя императора, из усердия Отечеству». Малоимущим дворянам из фонда ополчения выплачивалось пособие на снаряжение. Нормой обеспечения ратника за счет отдатчика служили установленные правительством пайки трехмесячного довольствия рекрут, отправляемых на сборные пункты. Его обмундирование состояло из суконного кафтана, шаровар, рубахи, сапог и фуражки с латунным крестом и надписью на ней «За Веру и Царя».

Ополчения испытывали недостаток в огнестрельном оружии, боеприпасах и военном снаряжении, так как они в первую очередь выделялись для формирования резервных частей регулярной армии. Губернские войска получали ружья только при включении их в состав действующей армии. Поэтому после окончания сбора все ополчения, кроме С.-Петербургского, были вооружены в основном холодным оружием – пиками, рогатинами и топорами. К началу декабря 1812 г. ополчениям из арсеналов и оружейных заводов было отпущено около 49,5 тыс. ружей.

Военная подготовка ратников проходила по сокращенной программе обучения рекрута, инструкторами в обучении выступали офицеры и нижние чины из армейских и казачьих частей, находившиеся в местах формирования губернского войска.

Чрезвычайные обстоятельства, связанные с отступлением Русских армий к Москве, заставили правительство Александра I придать «народному вооружению» более широкий размах, чем это первоначально предусматривалось Манифестом от 18 июля. Кроме земских (крестьянских), началось формирование и казачьих ополчений (из представителей особого военного сословия), устройство которых определялось «Положениями казачьих войск», утвержденных Александром I в начале XIX в…

…На свои средства с высочайшего разрешения в Московском ополчении собирались 1-й егерский тайного советника Н.Н.Демидова и 1-й пеший действительного камергера князя П.П. Гагарина полки, в Твери из удельных крестьян 12 губерний – Батальон великой княгини Екатерины Павловны, в Херсонской губернии – эскадрон помещика В.П.Скаржинского. В Смоленской губернии семейство отставного генерал-майора Д.Е. Лесли сформировало из своих дворовых и крепостных крестьян «конную сотню братьев Лесли Смоленского ополчения», которая с разрешения военного командования вошла в состав действующей армии. Главнокомандующий М.И. Кутузов по прошению местного дворянства разрешил ополчение, собранное в Дмитровском уезде Орловской губернии, отправить к действующей армии в Могилевскую губернию и др.

В Москве, С.-Петербурге и Прибалтике формировались «волонтерные» полки и отряды, комплектуемые за счет вербовки добровольцев «из лиц свободного состояния» – дворян, чиновников, мещан, купцов и учащейся молодежи. С высочайшего разрешения по инициативе дворянства собирались: Московские казачьи графов М.А. Дмитриева-Мамонова и П.И. Салтыкова полки; в С.-Петербурге – 1-й петербургский волонтерный казачий полк «Смертоносный» под руководством отставного поручика графа Ф.М. де Оливера (Оливейра), а затем – полковника А.А. Яхонтова, и 2-й петербургский волонтерный казачий полк «Александрийский» отставного штабс-капитана барона К.К. фон Боде. Так как вербовкой «вольных» людей их было трудно укомплектовать, то Московский графа М.А. Дмитрия-Мамонова полк не был сформирован до конца 1812 г., а личный состав гусарского графа П.И. Салтыкова полка пошел на пополнение Иркутского гусарского полка. Половину численности 1-го и 2-го волонтерных казачьих полков полковника А.А. Яхонтова и барона К.К. фон Боде составляли ратники ополчения, полученные от Петербургского Устроительного комитета. В Прибалтике были собраны отряды численностью несколько сотен человек под командой отставных поручиков К.К. Шмита («Курляндский корпус вольных конных и пеших егерей») и К. Нирота («Волонтерная казачья сотня») из добровольцев, проживавших в остзейских губерниях.

Помимо губернского земского войска в уездах, городах, селениях, прилегавших к театру военных действий Смоленской, Московской, Калужской, Тульской, Тверской, Псковской, Черниговской, Тамбовской, Орловской губерний, формировались «кордоны» или «ополчения охранителей». Они собирались местной администрацией и дворянством для самообороны и поддержания внутреннего порядка, и в них вооружение «обывателей» проходило без отрыва от хозяйственной деятельности и выполнения общественных повинностей.

Создавались временные вооруженные формирования и по инициативе городских и крестьянских обществ. Магистрат Киева для несения внутренней караульной службы сформировал из горожан конный полк численностью около 1 тыс. человек, а Риги – восемь «биргерских рот». Мещане и купцы Рославля Смоленской губернии для собственной защиты собрали вооруженный отряд, которым предводительствовали городской голова И.С. Полозов и купец И.Ф. Голиков. В прифронтовых селениях и деревнях, покинутых помещиками и местными властями, крестьянские общества сами вооружались для обороны от мародеров и дезертиров.

Созыв ополчения, по сравнению с рекрутским набором, позволил правительству Александра I в сжатые сроки мобилизовать на войну большие людские и материальные ресурсы. В 16 ополчающихся губерниях было выставлено 208-233,8 тыс. ратников из них: в I-м округе – 121,5-136,8 тыс., во II-м – 23,0-25,9 тыс. и в III-м – 63,5-71,1 тыс. человек. Из этого числа ополченцев сформировано 74 пеших полка, 2 батальона, 9 бригад (28 дружин), 13 конных полков и 3 сотни. В остальных губерниях и областях, не призванных Манифестом к ополчению (в том числе на Украине и Дону), собрали еще около 104 тыс. человек, составивших 16 пеших полков и один батальон, 88 конных полков и 3 эскадрона. Всего в ополчениях Отечественной войны 1812 г. проходило службу до 320 тыс. ратников (в том числе 50 тыс. конных), по другим данным – до 420 тыс. За этот же период в Русскую армию по 81 и 82-му рекрутским наборам было собрано 107 тыс. человек и по 83-му – 181,6 тыс. рекрут.

Ополчения после завершения формирования находились под единым командованием генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова и верховным руководством императора Александра I.

Ополчения «составили вторую ограду в подкреплении первой и защиту домов, жен и детей каждого и всех»

При отступлении Русских армий к Москве отдельные отряды Смоленской милиции вместе с регулярными частями вели бои у Красного, а затем обороняли Смоленск. В Бородинском сражении участвовало около 28 тыс. ратников Московского и Смоленского ополчений.

В период нахождения Великой армии в Москве Тверское, Ярославское, Владимирское, Тульское, Рязанское и Калужское ополчения защищали границы своих губерний от вражеских фуражиров и мародеров и вместе с армейскими партизанами блокировали неприятеля в Москве. Часть сил Тверского и Ярославского губернских войск входила в состав отряда генерал-адъютанта барона Ф.Ф. Винцингероде, прикрывавшего дорогу на С.-Петербург. Часть Калужского ополчения была направлена для прикрытия Брянска с его литейным заводом и артиллерийским парком…

…Вместе с Главной армией преследовали отступающие наполеоновские войска ополченцы Московского, Смоленского, Тверского, Ярославского, Тульского, Калужского, С.-Петербургского и Новгородского земских губернских войск, Донских, Малороссийских и Башкирских казачьих полков, а также отдельных батальонов, эскадронов и отрядов. В конце 1812 г. Поволжское резервное ополчение, усиленное казачьими полками и Рязанским губернским войском, было направлено сначала в Малороссийские губернии, а затем в Волынскую, и в боевых действиях на территории России не участвовало.

В критические периоды войны 1812 г. губернские ополчения служили резервом для частей действующей армии. Ополченские полки казачьих войск значительно усилили легкую кавалерию армий генерал-федьдмаршала М.И. Кутузова и обеспечили успешное ведение «малой войны» и преследование отступающего противника. Но основная задача земских войск состояла в освобождении полевых частей от несения службы в тыловых гарнизонах, от охраны коммуникаций и сопровождения обозов и военнопленных, от ухода за ранеными и больными в госпиталях и других не строевых обязанностей.

Слабая военная подготовка и вооружение не позволяли применять ополчения в качестве самостоятельной боевой силы. Поэтому они придавались армейским корпусам, либо, как Московское, шли на их пополнение…

…Земские ополчения и кордоны (отряды самообороны) из местных жителей прифронтовых губерний (Калужской, Смоленской, Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Псковской и Черниговской) боролись с вражескими фуражирами, мародерами, дезертирами, а также выполняли полицейские функции по поддержанию у себя внутреннего порядка. Они уничтожили и захватили в плен 10-12 тыс. вражеских солдат и офицеров. Временные вооруженные формирования Тамбовской, Орловской и др. губерний, которым не пришлось вести боевые действия, поддерживая порядок на своей территории, обеспечили местным властям благоприятную обстановку для проведения рекрутских наборов и организации снабжения армии.

После окончания боевых действий на территории России все губернские ополчения, кроме Владимирского, Тверского и Смоленского, участвовали в заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. Весной 1813 г. были распущены Московское и Смоленское, а к концу 1814 г. – все остальные земские войска. В декабре 1816 г. прекратили работу Особый комитет по делам внутреннего ополчения при императоре, а также последние губернские комитеты.

«Московская военная сила» в Отечественной войне 1812 г.

Вскоре после начала Отечественной войны император Александр I в Манифесте о сборе внутри государства земского ополчения от 6 (18) июля 1812 г. призвал «собрать внутри государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составили бы вторую ограду в подкреплении первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех». Одновременно император направил воззвание «к древней столице предков наших Москве», призвав москвичей подать пример «всей обширной России» в создании ополчения.

Ополченцы в 1812 г. Художник И. Архипов. 1982 г.

Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге. Художник В. Келерман. 1957 г.

Конный казак Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.

Уже 11 (23) июля постановление о сборе ополчения было принято губернским дворянским собранием первопрестольной. Приехав в Москву, император 14 (26) июля утвердил порядок формирования и состав «Московской военной силы». На следующий день он встретился с московским дворянством, вызвавшимся направить в ополчение по одному ратнику от каждых 10 крепостных (всего 30 тыс. ратников), сформировать из них один конный, 3 егерских и 8 пеших полков, экипировать и снабдить их трёхмесячным запасом продовольствия.

Ряд дворян обязались сформировать полки за свои собственные средства: обер-прокурор 6-го департамента Сената М.А. Дмитриев-Мамонов – конный полк, тайный советник Н.Н. Демидов – 1-й егерский, а действительный камергер П.П. Гагарин – 1-й пеший.

Начальником ополчения 16 (28) июля московское дворянство избрало М.И. Кутузова, но в связи с его утверждением начальником Петербургского ополчения «Московскую военную силу» возглавил генерал-лейтенант И.И. Морков (Марков). Генерал-губернатор Москвы генерал от инфантерии граф Ф.В. Ростопчин стал командующим ополчением I-го округа, куда вошла Московская губерния. До прибытия Моркова в Москву ополчением командовал генерал-лейтенант В.И. Чичерин. Формированием ополчения с 20 июля занимались два комитета: первый – для приёма ополченцев, вооружения и продовольствия; второй – для сбора и распределения пожертвований. В манифесте Александра I от 18 июля подчёркивалось, что «каждый из воинов по изгнании неприятеля из земли нашей возвратится с честию и славою в первобытное своё состояние и к прежним своим обязанностям». Генералы и офицеры ополчения подбирались из отставников и чиновников, получавших воинские чины в соответствии с Табелем о рангах.

Ополченческий корпус разделялся на три дивизии, начальниками которых были назначены генерал-майоры В.Н. Чичерин, Н.М. Арсеньев и Ф.И. Талызин. Командирами полков утверждены: конного – полковник Б.А. Четвертинский, егерских: 1-го – полковник А.В. Аргамаков, 2-го – генерал-майор А.И. Талызин, 3-го – генерал-майор Ф.И. Талызин, пеших: 1-го – подполковник А.М. Свечин, 2-го – генерал-майор И.С. Одоевский, 3-го – генерал-майор М.М. Свечин, 4-го – генерал-майор Н.В. Обресков, 5-го – генерал-майор А.Ф. Санти, 6-го – генерал-адъютант П.А. Лопухин, 7-го – генерал-майор Н.М. Арсеньев, 8-го – генерал-майор В.Д. Лаптев.

29 июля (10 августа) началось размещение ратников в Головинских, Хамовнических и Сретенских казармах; вооружение ополчения находилось в Никольских казармах, провиант – близ Серпуховской заставы. К 1 августа в ополчение вступило 546 человек, продовольствия было собрано на 117 человек. Задержка со сбором ополчения вызывалась начавшейся уборкой хлеба, нехваткой сукна, высокой стоимостью снаряжения. Боевая подготовка ратников велась 7-10 дней с помощью солдат Московского гарнизона. 14 августа почти 6 тыс. ополченцев после торжественного смотра перед Спасскими казармами, молебна, вручения двух хоругвей-знамён и благословения архиепископом Августином выступили к армии.

Одновременно выступили и части ополчения, формировавшиеся в Можайске (4 полка 3-й дивизии), Рузе (4 полка 1-й дивизии) и Верее (3 полка 2-й дивизии). К 18 августа московское ополчение насчитывало 24 835 человек, но только половина имела ружья, остальные – пики. Части ополчения подходили 21-26 августа в район Можайска и Бородина и распределялись в помощь пехотным корпусам, сапёрам, санитарам, военной полиции: 2 тыс. воинов поступили к коменданту Можайска, 1,5 тыс. – к армейским обозам, около 17 тыс. – в 1-ю и 2-ю армии, свыше 3 тыс. оставлены в резерве.

В ходе Бородинского сражения отряд Московского ополчения (16-18 батальонов, всего до 10 тыс. чел.) под командованием Моркова находился на левом фланге Бородинской позиции в районе д. Утица. В ходе боя к нему примкнули 4 батальона ополченцев, пришедшие с 2-м и 3-м пехотными корпусами. Всего в боевых порядках при Бородине находились 19-20 тыс. московских ратников. Корпус Моркова, находившийся во 2-й линии, в бой не вступал, отдельные батальоны высылались для контратаки к д. Утица, а также использовались для выноса раненых. 3,5-5 тыс. ратников во время сражения выполняли полицейские функции в ближнем тылу. Вечером 26 августа и в последующие дни 6 тыс. воинов Московского ополчения обеспечивали прохождение обозов и транспортов с ранеными в Можайск и далее на Москву, пресекали беспорядки и случаи мародерства.

29 августа оставшиеся под командой Моркова войска (1-й – 3-й егерские полки, 1-й – 3-й и 5-й – 7-й пешие полки, всего около 14 тыс. человек) были распределены по полкам 1-й и 2-й армий для восполнения потерь. 4-й и 8-й пешие полки и команды были прикомандированы к 3-му и 7-му пехотным корпусам и 27-й пехотной дивизии. В дальнейшем эти ратники участвовали в боях при Чирикове [17(29) сентября], Чернишне [6(18) октября], Малоярославце [12 (24) октября], Вязьме [22 октября (3 ноября)], Красном [4–6 (16–18) ноября]. В конце кампании 1812 г. они составили гарнизоны Орши и Борисова.

Всего в Отечественной войне 1812 участвовало 27 672 ратника московского ополчения. Императорским указом от 30 марта (11 апреля) 1813 г. ополчение было распущено «по домам» с «изъявлением монаршего благоволения и признательности». Основные потери ополчение понесло из-за болезней, часть ополченцев оказались с войсками за границей. 15 (27) августа 1813 г. в Кремле в торжественной обстановке И.И. Морков возвратил преосвященному Августину хоругви ополчения, «яко священный памятник достохвальных подвигов», которые в дальнейшем хранились в ризнице Успенского собора.

Источник

Помню то, относительно недавнее, время, когда строительство воссозданного Храма Христа Спасителя в Москве было завершено, но службы велись еще только в нижнем (цокольном?) этаже храма. В основное помещение храма уже пускали, а я, будучи в Москве дважды там побывал. Все, что меня интересовало в первую очередь – это плиты со списками погибших во «французскую» военную компанию. Я прочитал каждое имя на этих плитах, и не потому, что искал какие-то знакомые фамилии, а читал, отдавая, видимо, дань памяти погибшим, причем эмоционально на меня самого это производило сильнейшее впечатление. Прочитал не все, так как небольшая часть пространства храма (та, что со стороны Волхонки) была отделена заграждениями, впрочем, легко преодолимыми. Плиты с фамилиями на тех стенах, куда доступ был закрыт, тоже были, а мне хотелось прочесть и их, поэтому я дважды заходил за ограждения, дважды меня вежливо м настойчиво просили вернуться на территорию санкционированного доступа.

А во времена, когда службы стали проходить в основной части храма, я более там не был, по-видимому, храм остается для меня не Кафедральным собором, а памятником…

Дополнения к статье от 20 декабря 2016 года

Нижний коридор Храма Христа Спасителя, предназначенный для крестных ходов, служит в то же время наглядным памятником славных событий Отечественной войны 1812 г. Если мы войдем в Храм через западные двери, то налево от входа на стене коридора увидим на белых мраморных досках Высочайший манифест от 13 июня 1812 года о вступлении французской армии в пределы России, а затем Воззвание от 6-го июля к народу Русскому об ополчении. Дальше с двух сторон коридора помещены в хронологическом порядке на мраморных досках описание 71 сражения, прошедшего на территории России в 1812 году. В таком виде: сражение такое-то, год, месяц и число, командующий войсками такой-то, участвовавшие войска и орудия, имена убитых и раненых в этом сражении офицеров и общее число выбывших из строя нижних чинов. Наконец, какие награды были получены за это сражение. Надписи расположены так, что заканчиваются на восточной стороне Храма, где помещены манифесты: об изгнании Наполеона из пределов России 25 декабря 1812 года, два благодарственных манифеста — один к Русскому народу, а другой — к Русскому дворянству за их усилия и жертвенность во время опасности для отечества; напротив горнего места — манифест о построении Храма Христа Спасителя в Москве в благодарность Богу и в память на века. По сторонам — манифест городу Москве и об учреждении медали в память 1812 года. По южной и западной сторонам, в хронологическом порядке и по тому же типу, расположены доски с описаниями 87 заграничных сражений, заканчивающиеся у западных дверей манифестами: о взятии Парижа, низложении Наполеона и о восстановлении мира в Европе. Над каждой доской, описывающей сражения, находятся величания Святым, память которых празднуется в день того или иного сражения.

ВОЗЗВАНИЕ К МОСКВЕ 6 ИЮЛЯ 1812 ГОДА

ПЕРВОПРЕСТОЛЬНОЙ СТОЛИЦЕ НАШЕЙ МОСКВЕ
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное Наше Отечество. Хотя пылающее мужеством ополченное Российское воинство готово встретить и низложить дерзость его и зломыслие, однако же по отеческому сердоболию и попечению Нашему о всех верных Наших подданных не можем Мы оставить без предварения их о сей угрожающей им опасности. Да не возникнет из неосторожности Нашей преимущество врагу. Того ради, имея в намерении, для надежнейшей обороны, собрать новые внутренние силы, наипервее обращаемся Мы к древней Столице Предков Наших, Москве. Она всегда была главою прочих городов Российских, она изливала всегда из недр своих смертоносную на врагов силу; по примеру ее, из всех прочих окрестностей текли к ней, наподобие крови к сердцу, сыны Отечества для защиты оного. Никогда не настояло в том вящей надобности, как ныне. Спасение Веры, Престола, Царства того требует. Итак, да распространится в сердцах знаменитого Дворянства Нашего и во всех прочих сословиях дух той праведной брани, какую благословляет Бог и православная наша церковь; да составит и ныне сие общее рвение и усердие новые силы, и да умножатся оные, начиная с Москвы, во всей обширной России! Мы не умедлим Сами стать посреди народа Своего в сей Столице и в других Государства Нашего местах, для совещания и руководствования всеми Нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую мнит он низринуть Нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России.

«АЛЕКСАНДР»
Полоцк.
6 июля 1812 г.

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ О ВОРУЖЕНИИ РОССИИ
6 ИЮЛЯ 1812 ГОДА
Неприятель вступил в пределы Наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие великой сей Державы. Он положил в уме своем злобное намерение разрушить славу ее и благоденствие. С лукавством в сердце и лестию в устах несет он вечные для нее цепи и оковы. Мы, призвав на помощь Бога, поставляем в преграду ему войска Наши, кипящие мужеством попрать, опрокинуть его, и то, что останется не истребленного, согнать с лица земли Нашей. Мы полагаем на силу и крепость их твердую надежду, но не можем и не должны скрывать от верных Наших подданных, что собранные им разнодержавные силы велики, и что отважность его требует неусыпного против нее бодроствования. Сего ради, при всей твердой надежде на храброе Наше воинство, полагаем Мы за необходимо нужное собрать внутри Государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей каждого и всех. Мы уже воззвали к первопрестольному граду Нашему Москве, а ныне взываем ко всем Нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям духовным и мирским, приглашая их вместе с Нами единодушным и общим восстанием содействовать противу всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шаге верных сынов России, поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Благородное Дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем Отечества. Святейший Синод и Духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу России. Народ Русский! Храброе потомство храбрых Славян! Ты неоднократно сокрушал зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках, никакие силы человеческие вас не одолеют.
Для первоначального составления предназначаемых сил, предоставляется во всех губерниях Дворянству сводить поставляемых ими для защиты Отечества людей, избирая из среды самих себя начальника над оными, и давая о числе их знать в Москву, где избран будет Главный над всеми Предводитель.

«АЛЕКСАНДР»
6 июля 1812 г.

Источник