Курортные фотографии
В младших классах у родителей постоянно была проблема – куда меня девать после школы. Поэтому отец брал меня к себе на работу. Самую первую его коптерку, когда он был, по-видимому, начальником участка, я помню очень хорошо. Это был, как мне кажется, еще дошкольный период моего существования. Коптерка была напротив нынешнего здания заводоуправления. Деревянный сарайчик с входным тамбуром и коридором вслед за ним. По одну сторону коридора — три или четыре небольшие комнатки, двери которых, всегда были распахнуты. Коридорчик без окон, вдоль глухой его стены полудюжина стульев и какая-то тумбочка со стопкой журналов «Огонек» и «Крокодил».
Горела пара подслеповатых лампочек, поэтому я предпочитал листать журналы у отца в кабинете, благо бывал я в этой отцовской коптерке преимущественно в вечернее время, когда посетителей у отца почти не было, а все совещания уже закончились. В комнате стояли буквой Т два самых обычных конторских стола, затянутых сверху заметно выцветшим зеленым сукном. Зато была лампа под зеленым абажуром, которая мне всегда очень нравилась.
Почему-то эти вечерние посиделки с отцом, когда он, занимаясь своими бумагами, все же находил время и на меня, ассоциируются в моей памяти либо с мягкой зимней погодой, когда за окошком идет подсвеченный огнями напротив густой снег, либо с дождем, который из теплой комнатки с зеленой лампой, казался таким же приветливым и веселым.
Но позднее, когда отец был управляющим разных строительных трестов, я редко бывал в его кабинетах. Просторные, они, тем не менее, уже не были подстать той первой деревянной коптерке. Да нам и некогда было в них сидеть – мы ездили с отцом по его строительным объектам. Служебная машина была у отца всегда: либо УАЗик с брезентовым верхом, дверки которого можно было захлопнуть только с приложением изрядных усилий и, как правило, не с первого раза, либо светлая «Волга», а одно время даже чудо-машина советского автопрома – ЗИМ.
Объекты строительные были разные. Помню, что отец строил пятиэтажный дом на улице Декабристов, угловая часть которого была этажей в девять. По лесам мы с отцом забирались до шестого или седьмого этажа. Лазить по лесам, надо сказать, было страшновато, кроме того, на них было много работающих — с ними постоянно приходилось как-то расходиться на узких лесах с пружинящими под ногами досками. В сырых квартирах без окон и дверей, куда можно было легко забраться с лесов, царил постоянных сквозняк. Так было мусорно и скучно. В общем, я понял, что жилые объекты мне посещать не нравится.
Совсем другое дело – объекты промышленные, которых в наших с отцом поездках было несравненно больше. В моем сегодняшнем представлении – это просторный ангар, в котором делать-то было особенно нечего, разве что с восторгом закидывать голову. Зато территория промышленного объекта не шла ни в какое сравнение с теснотой строительной площадки жилого дома. Огромное, с горами песка и гравия, величественными штабелями арматуры, каких-то блоков – все это пространство было просто «здоровским» в игровом отношении. Было спокойно, относительно пустынно, никто не толкался, норовя вылить тебе на ноги ведро раствора – в общем классно. Чтобы освоить все это пространство стройки, требовалось время, а оно пролетало просто стремительно.
Но это что! Были еще более классные места: возможно, это строились какие-то коллекторы, очистные сооружения или еще что-то – не знаю. Важно другое – это был сложный рельеф песчаного котлована. Замечательной особенностью таких котлованов являлась возможность прыгать вниз с высоты в несколько метров на песчаный откос, которые оползает дальше вниз вместе с тобой. Вероятность что-то себе повредить при таких прыжках была минимальной, да над ней, собственно, никто не задумывался. Правда, и вверх выбираться по сползающему песку – целая история.
Свои детские воспоминания и впечатления я, к сожалению, не могу подкрепить никакими фото документами. В семейном архиве практически не сохранилось фотографий на объектах, которые строил отец. Если и встречались фотографии, то все больше в «офисной» обстановке: вот такая, по-видимому, послевоенная фотография вместе работающих людей:
Отец сидит в первом ряду в центре. Но это все же фото на память о сотрудниках, которые с тобой работали. Я думаю, что торжественные моменты строек, конечно же, фотографировались, но просто не попали в семейный архив, а строительные будни так и остались за кадром.
Заметно бОльшим числом присутствуют снимки, связанные с отпускными поездками. Эти фотографии интересны для меня не только тем, что на них есть отец, но и, безусловно, отражением того времени.
Вот, например, апрель 1940 года в Гаграх:
Относительно спокойные, порой даже улыбчивые лица. Последняя из фотографий, самая интересная, не датирована. Не исключено, что она сделана раньше 1940 года.
А вот апрельские фотографии, сделанные в Цхалтубо в апреле 1948 года:
Между 1948 и 1940 годами – целая эпоха. Сапоги, военная форма, фуражки. Даже лица кажутся мне более суровыми. Фотографии сделаны, между прочим, за 12 дней до моего рождения.
Наконец, опять-таки апрель 1955 года в Кисловодске:
Хорошо, добротно одетые отдыхающие – по-видимому, было принято на юг одевать лучшее. Солидные серьезные мужики, дамы с сумочками – жизнь налаживалась…