Как это делалось в Казани. Часть 1
Итак, «Как это делалось в Казани» или «История Казмашстроя в случайно найденных документах». Решение о строительстве авиакомбината в Казани было принято в первой половине 1931 года. Я позволю себе привести отрывок из разговора В.И.Сталина с первым секретарем Татарского обкома ВКП(б) М.О.Разумовым:
« — Итак, Вы хотите, товарищ Разумов, строить у себя в Татарии авиазавод.
— Да, товарищ Сталин, хотим…
— А все ли у вас в Татарии для этого есть необходимое? Как, например, обстоят дела с кадрами строителей?
— Таких кадров пока нет. Но они обязательно будут.
— А дорожная сеть у вас хорошо развита?
— Вот с дорогами плоховато, товарищ Сталин.
— А насчет строительных материалов что скажете?
— Это у нас найдется, нужно только руки к делу приложить.
— А как с жильем?
— Плохо, товарищ Сталин.
— А как с электроэнергией? Ведь у вас на всю Казань, говорят, имеется только одна маленькая тепловая электрическая станция на Булаке, мощность которой всего 5 тысяч киловатт…
— Вы правы, товарищ Сталин, тут дела тоже плохие. Но мы заложили в 1929 году еще одну ТЭЦ, которая скоро должна вступить в строй.
— А с водой, вероятно, плохо?
— Плохо…
— И, наконец, есть ли у вас в Татарии какой-либо опыт больших новостроек?
— Нет, товарищ Сталин. – честно ответил Разумов.
— Так что же у вас, в конце концов, есть для того, чтобы осуществить такую грандиозную стройку?…». Из книги «Завод стратегического назначения», ФГУП КАПО им. С.П.Горбунова, 2002 г., с. 37 – 38.
Двойственное у меня чувство от этого разговора.
Во-первых, становится ясно, что, в определенном смысле этого слова, Казмашстрой и превратил в итоге Казань в нормально развитый машиностроительный город. Посмотрите, сколько построено, в том числе и для города: Водозабор на Волге, ТЭЦ-2, Соцгород (половина старого города). Одних рабочих мест в таком количестве, что Татария не в состоянии была их заполнить, транспортная инфраструктура.
С другой стороны, сомнительным выглядит тезис о плановом хозяйстве тех лет. Вот как значит: ничего нет, а строить будем. На голом энтузиазме, не иначе.
Видимо, это была общая беда всех больших строек. Я помню, как-то в старших классах мы у друга фильм смотрели про строительство Камсомольска-на-Амуре. Как раз шел эпизод, где герои буквально чуть ли не в шалаше ночуют, который полностью протекает, даже смотреть холодно. Но тут его мама подошла, и этот эпизод с нами досмотрела. А потом заплакала и говорит: «Мальчишки, все не так было, все это сказки! Все было много хуже…». Она строила Комсомольск-на-Амуре чуть ли не с первой партией…
А вот как это делалось в Казани, давайте-ка посмотрим по документам (и фотографиям), поскольку лучше, чем документы, и не скажешь…
Место закладки первого камня Казмашстроя 2 мая 1932 года.
Планировалось, что на всех строящихся предприятиях Казмашстроя будет занято порядка 100 тысяч рабочих. На снимке – участники II комсомольской конференции строителей 8 июля 1932 года.
Один из найденных документов – стенограмма заседания о ходе строительства…
Стенограмма заседания Совета Народных Комиссаров АТССР
«О выполнении стройплана Казмашстроя в 1-м полугодии 1934 года»
7 августа 1934 года.
Докладчик: Мухин – (начальник Казмашстроя).
Сооружения основного промышленного здания отстало по своим темпам. 2-е полугодие должно быть, в силу этого, напряжено до крайности, тем более, что целый ряд объектов имеет недостаточно средств для их полного окончания. Для того, чтобы закончить главный корпус, чтобы он был отеплен, закрыт и остеклен, т.е. для того, чтобы привести его в полурабочее состоянии, потребуется сумма больше запланированной. В первом полугодии программа выполнена по основным сооружениям на одну треть. Таким образом, две трети падает на второе полугодие плюс еще дополнительно суммы, которые необходимы для приведение главного корпуса в полурабочее состояние. Естественно, создается напряженное состояние на стройке. Я говорю это не для того, чтобы критиковать старое руководство, чтобы вешать на него собак, а для того, чтобы самим понять свое положение, так как из этого вытекает целый ряд специальных мероприятий.
Если бы работа в первом полугодии шла нормально, если бы не было того отставания, которое мы сейчас имеем, той рабочей силы, какая у нас сейчас есть, было бы достаточно при правильной организации труда, при известном нажиме, при условии меньшего количества простоев и прогулов. Сейчас же благодаря тому, что на третий квартал сгружаются все основные работы, в частности, земляные, получается несколько иная картина. Если со строительными работами дело обстоит благополучно, то с земляными, связанными с водоотливной и фекальной канализацией, положение скверное. Эти сооружения не начинались и только сейчас по моему твердому настоянию, ибо районы сопротивлялись этим работам, мы начали их. Я настаивал на этом потому, что может получиться положение, когда законченный корпус в один прекрасный день может затопить при отсутствии канализации, и тогда мы погибнем. Между тем, ввод в эксплуатацию корпуса уже заранее был намечен на эту зиму, вопрос же с фекальной канализацией до сих пор не был разрешен.
Разбросанность фронта работ в расчете на большие перспективы в будущем привела к тому, что мы имеем отставание по главному корпусу, где очень сложный и длительный монтаж, и почти законченные работы в таких корпусах, где монтаж ничтожный, и, если бы мы начали эти корпуса в будущем году, мы сумели бы их сделать вовремя (ТЭЦ, Химводоочистка и т. д.). Не начат целый ряд сооружений, как, например, центральное распределительное устройство при подстанции. Такие своеобразные неувязки бывают и при идеальном строительстве, но сейчас, когда вплотную подошли к освоению главного корпуса, все это сделалось потому, что в корпусах омертвлены капитал, рабочая сила и материал, вследствие чего нам не хватает того, что сейчас важно и что создает дополнительные трудности…»
Достопримечательностью села Караваево в непосредственной близости от строительства была церковь, построенная в 1915 году. С начала строительства она была переоборудована под столовую для рабочих, а позднее и вовсе разобрана. Интересно, я в каких-то смутных детских воспоминаниях помню разговор с отцом: он рассказывал, что им пришлось где-то в районе Сухой реки (то есть, по сути, Караваево) разбирать церковь и они нашли клад, состоящий, правда, из старых дореволюционного времени бумажных денег, ценности никакой не представляющих. Но несколько бумажных купюр у нас дома я помню. Жаль, что сейчас они куда-то затерялись.
«…Что мы будем делать в августе? С центральным снабжением положение резко улучшилось и теперь многое зависит в первую очередь от стройки и от татарского правительства. Я говорю это не для того, чтобы поплакать, а потому что мы сейчас ощущаем потребность в непосредственной, конкретной помощи. Без татарских организаций мы преодолеть эти трудности не сможем. Я считаю, что лучше сейчас заострить этот вопрос, чем дождаться, когда спустя 2-3 месяца вы сами упрекнете меня в этом. Для стройки остались считанные дни и, если сейчас мы не захватим главного корпуса, то в будущем году потеряем еще 1500 тыс. руб. на переделку. В этом году на снятие кровли потеряли 400 тыс. руб. Если мы сейчас не освоим работ, связанных с утепление корпуса, с оснасткой как в низкой, так и в высокой зоне, в будущем году всю кровлю в высокой зоне придется снимать, что пахнет уже не 400 тыс. руб., так как там будут более сложные конструкции, а, если мы их сгноим, то это будет равносильно выходу главного корпуса из строя на два года.
Татарские организации и правительство ТР сделали много для Казмашстроя. Мы приходим к финишу. Остается уже не так много, чтобы вырвать завод. Поэтому помощь и внимание не могут быть ослаблены в этот критический момент нашей стройки. Если бы вы побывали бы там, то сами убедились бы в этом.
Что нам нужно? В самое ближайшее время нам нужно минимум 1000 человек рабочих. Каких квалификаций? Отчасти плотников, хотя с ними мы все же можем выйти из положения. У нас вообще не хватает рабочей силы. Мы не можем поставить на работы 200 землекопов, не можем поставить 200 человек на выгрузку и погрузку, но главным образом нас режут такие квалификации, как каменщики и штукатуры.
Мы просим радикально помочь нам местными стройматериалами. Госплан и ОК помогли нам очень много, но, когда мы попадаем в низовые организации, то встречаем глухое сопротивление, может быть справедливое в силу сложившейся репутации неисправного налогоплательщика. Но ведь мы должны подходить к вопросу диалектически, и, если возьмем обвинение в голой форме, дело может закончиться неприятностями.
У Татстройтреста есть экскаватор, а мы нуждаемся в землекопах. Там нужно сделать канал всего 20-30 метров до Казанки, но помощи ниоткуда не получаем. Мотив: с жуликами не хотят иметь дело. Хороший мотив, но думаем, что он несвоевременен.
Мы нуждаемся в трубах. Водоканал имеет 1500 метров труб и нам нужна только часть из них. Начинаем договариваться, но нам предъявляют такие требования, которые мы выполнить не в состоянии (заплатить за трубы и дать еще 30 тонн цемента). Между тем трубы лежат без дела. Тогда мы решили делать их сами, но кладем в землю трубы с 10-ти дневной выдержкой, и они раздавливаются, между тем как у Водоканала трубы с годичной выдержкой.
Вопрос о себестоимости и качестве в период проведения валовых работ (кирпичная кладка, массовые бетонные работы и т.д.) не стоял так остро, как сейчас, когда мы вступили в полосу отделочных работ. Я уже провожу ряд мероприятий революционного характера вплоть до того, что приказываю выбросить сделанные переплеты рам и поставить новые. Как правило, на стройках ни одна створка в окне не закрывается, ни одна дверь не закрывается. Мы начинаем серьезную борьбу за качество. Самолетные заводы являются передовыми культурными заводами, и мы не можем допускать такого качества работ. В этом отношении, несомненно, будет много трудностей. Во всяком случае, сейчас я должен заявить, что с качеством дело обстоит очень и очень неважно.
Я назову цифры, характеризующие себестоимость, но должен оговориться, что не исключена возможность изменения в этих цифрах. По плану мы должны снизить себестоимость строительства на 10 %, на самом деле повысили ее на 9,5 %, то есть остались почти на уровне прошлого года. Правда, здесь возникает вопрос о коньюнктурной разнице на материалы и транспорт, которая еще не разнесена, так что не исключена возможность колебания этой цифры. Есть целый ряд работ, не получивших отражения в годовом отчете, но во всяком случае мы не имеем снижения стоимости строительства против прошлого года.
По фондам зарплаты мы имеем процентов шесть перерасхода, хотя производительность труда выше запланированной. За счет чего идет перерасход по зарплате? Мы содержим большую группу иностранных специалистов. С одной стороны, это как будто административный персонал, но значительная часть из них работает в производстве, дает продукцию, между тем как в смету расходов эти работы не попали.
На сегодня у нас долгов остается 2600 тыс. руб. За последние дни июля и первые дни августа уменьшилось долгов более чем на 1500 тыс. руб. Тем не менее, финансовое положение наше довольно тяжелое. Мне с величайшими трудностями приходится расплачиваться по самым неотложным статьям расхода. Я стараюсь обеспечить, прежде всего, бут, гравий, фрахт, сантехнику, отопление, котлы. Все это дорогое оборудование. В частности, я стараюсь обеспечить расходы, которые предохраняют от продажи железной дорогой наших материалов, которые и без того достаются нам очень дорого. Все прочее лежит неоплаченным в портфеле. Сейчас в портфеле лежит мелких счетов на 750 тыс. руб., акцептованных в банке счетов на 600 тыс. руб., судебных приказов в банке на 700 тыс. руб. и долг правительстве ТР. Платить мы сейчас не в состоянии. Единственное спасение заключается в том, чтобы получить таким же порядком, как в июне месяце, дополнительные ассигнования или получить ссуду. В ближайшие дни из Главка к нам кто-нибудь приедет, и мы будем нажимать, или же придется ехать кому-нибудь и выколачивать 1500 тыс. руб. в Москве.
В чем состоит снабжение? Для отепления нам нужно 500 тонн труб. С величайшим нажимом мы имеем 350 тонн. Начинаем получать котлы, но за них нужно платить деньги. Я уже не плачу ни по каким другим счетам, под которые можно было бы получить стекло, потому что платить нечем. Имеем наряд на 2000 тонн цемента, но без вашей помощи вывезти его не можем.
Пару слов о моих впечатлениях между городом и деревней (я имею в виду Казмашстрой и Казань). Если не считать связи с областными организациями, то я должен сказать, что, например, культурной массовой связи мы не ощущаем. Ни ТСПС, ни НКПрос не проводят по этой линии. Может быть, здесь товарищи скажут, что мы не способствуем этой связи, не строим школы и т.д. Это правильно, но такие замечания не будут по существу. Мне кажется, что требуется радикально вмешательство Совнаркома в это дело. Необходимо, чтобы мы сейчас ощущали влияние города. Как мы готовимся к 18 августа? Никакого влияния города, никаких перспектив в этом смысле мы не видим и я думаю, что 18 августа пройдет так же, как, скажем, 12 августа.
В нашем районе нет абсолютно никакой административной власти. Я уже рассказывал, когда в 10 вечера между главной конторой и поселком раздевают людей и все это проходит мимо ушей милиции. Был случай, когда в клубе двух инженеров изрезали с целью ограбления. До сих пор у нас нет милиции. Даже при всех трудностях надо бы дать на участок советскую власть. Нередки конфликты нашей военизированной охраны с милицией, которая бывает в претензии на то, что наша охрана производит аресты по разным причинам. Я уж не говорю о том случае, когда поселок ИТР был форменным образом обстрелян с железной дороги. Такому состоянию нужно положить конец и об этом уместно сказать на заседании Совнаркома. Все, что нужно с моей стороны, я готов сделать, но мы хотим быть уверенными в том, что будем ходить или ездить по территории, на которой на нас не нападут…»
Привезли пиломатериалы (возможно, на строительство поселка ИТР), 1932 год.
Поселок ИТР (позднее – поселок Урицкого) частично сохранился и до сих пор. Там проживали мои родители, в период, когда отец работал на строительстве Водозабора на Волге и ТЭЦ-2. Ну, естественно, что каждый объект промстроительства строил и жилье. Вот и он строил дома в Соцгороде, куда мы и переехали в 1949 году. Правда, я успел родиться все же в поселке Урицкого.
Продолжая доклад:
«…Жилищное строительство в силу каких-то обстоятельств чрезвычайно отстает. Для того, чтобы начать производство, я поставил перед собой конкретную задачу: дать к 1-му января два самолета и с этого коня я не слезу, пока действительно к этому времени не будет 2-х самолетов, но нам необходима дополнительно жилплощадь. Сейчас мы заканчиваем чертежи машин, получаем целый ряд примитивных станков, на которых мы можем работать, и с 1 октября начнем заготовительные мероприятия. Но нам нужны рабочие кадры. По самым минимальным подсчетам придется разместить 1500 человек. Сейчас мы можем разместить максимум 600 человек. Вместе с этим возникает еще целый ряд потребностей, связанных культурой. Передо мной встал вопрос: или пойти по линии жилищного строительства и задержать промстроительство или же, продолжая промстроительство, как-нибудь выкручиваться с жилстроительством. Мы приняли срединные мероприятия, то есть предполагаем заложить еще пару домов, форсировать их окончание и в поселке покупать дома у крестьян, сооружения которых мы все равно должны будем отчуждать. Этот вопрос я ставлю в правительство с тем, чтобы его решать. По соображениям охраны нам нужно взять, по крайней мере, половину Караваево. Года два эти сооружения можно не сносить, но мы должны быть уверенными в том, что там живут люди, которых можно контролировать, что мы можем поставить там свою охрану, провести паспортизацию и т.д. На это дело ассигновано 200 тыс. руб. Кроме этого придется селить рабочих в бараках. Этот разговор я веду к тому, чтобы вы могли учесть, что сейчас несвоевременно переводить техникум на площадку. Я думаю, что несвоевременно даже иметь на площадке школу 10-летку, так как в противном случае мы должны еще на год отсрочить развитие завода, потому что дом мы быстро построить не можем. Нельзя рассчитывать на то, что мы поселим рабочих в городе. Правда, сейчас, когда мы заключили договор с Горсоветом, у нас есть задняя мысль, что он даст возможность привлечь некоторое количество рабочей силы из города при нормальной связи. В ноябре месяце мы предполагаем создать связь непосредственно с промстроительством. Однако, особенных надежд возлагать на город нельзя. Следовательно: можно было бы посредством различных полумер пережить как-нибудь эту зиму, но создать условия для нормального разворота производства.
В 1935 году мы должны построить Гидродром, о чем принято соответствующее решение. Специальная комиссия выбирала для этого Гидродрома место, причем обсуждались две точки: 1) у Горбатого моста, 2) у Дербышек. Комиссия высказалась в пользу Дербышек. Я считаю, что сейчас для обсуждения этого вопроса нужно создать комиссию, которая конкретно познакомилась бы с условиями того и другого места. Насколько я успел познакомиться с условиями Казани, мне кажется, что нужно бы принять вариант первый (у Горбатого моста). Я дал задание об изыскании этого участка. Два момента говорят в пользу территории у Горбатого моста: дамба, которую, правда, нужно поднимать. Трамвайная линия пойдет так, что насыпь все равно нужно расширить. Шоссе через 2-3 года нас удовлетворять не будет и расширять его необходимо при всяких обстоятельствах. Остается только неразрешенным вопрос, как нам обезопаситься от Козьей слободы. Правда, по плану большой Казани она вообще не должна сохраниться, но, несмотря на это, если придется делать километр дамбы, на это придется пойти. Не желая предрешать вопроса, я прошу создать комиссию для его рассмотрения.
Мы просим железнодорожников пропустить две вертушки для переброски леса из Сосновки».
(На этом доклад тов. Мухина заканчивается, далее идут ответы на вопросы и выступления участников заседания, о чем — в следующей публикации).
Я вряд ли смогу добавить что-то содержательное к сказанному.
Вот, и про Гидродром я читаю впервые, и даже не знаю, были ли вообще начаты строительные работы по его созданию. Да, и где — в акватории Казанки в районе Горбатого моста? Когда-то давно, мне кажется, что до середины 60-ых годов, по Казанке через эти места предполагаемого Гидродрома и до района Голубого озера ходил речной трамвайчик. Там теплоходик каким-то чудом разворачивался на весьма узкой речке и следовал обратно до причала у Ленинского моста.