Западное направление. Бологое

В самом начале февраля 2011 года на нашем семейном блоге появилась моя публикация «Восстанавливая форму», а в ней следующие слова:
«…И вот наступил новый сезон. Cобрался было я еще с декабря открыть «год здоровья», но не смог, и порадовался, что не поспешил со своей декларацией. Всякий раз, когда приезжал к Борисычу, со вздохом оглядывался на лес, который начинался буквально метрах в трехстах от его клиники. Потом капризничали мы сами – нам не нравились оттепель и тяжелое пасмурное небо с дождем и снегом. В последнюю неделю декабря приехали внучата и жили у нас до самого Нового года…».
Что, казалось бы, особенного! Но на самом деле для меня это был своего рода переломный момент. Дело в том, что по причине нездоровья летние сезоны 2009 и 2010 годов были для меня потеряны. Дошло до того, что мне пришлось достать оставшуюся от мамы и долгое время стоявшую в углу за старой швейной машиной палочку…
Когда маму парализовало после инсульта в 1989 году, то первые несколько лет она упорно боролась с этой напастью. С моей помощью и с помощью вот этой самой палочки по возможности ежедневно мы с ней старались проходить хотя бы четыре-пять метров по комнате. Потом заболел отец, а когда его не стало в 1996 года, то мама «сдалась» и оставшиеся годы ее семнадцатилетнего паралича уже не вставала. А палочку я поставил в угол, где она и стояла все это время…

Ну, вот, когда у меня начались проблемы, достал я из угла эту палочку и с ее помощью кое-как передвигался из комнаты в комнату. Когда и палочка не вполне помогала, то приходилось в качестве опоры звать Галину и обнимать ее за плечики, что было всегда приятно.
Борисыч сделался очень серьезным и стал говорить, что я балансирую на грани инвалидности. Мне это совсем не понравилось. Но, благодаря его профессионализму и настойчивости (а также моей исполнительности и дисциплинированности в выполнении его указаний) причину проблем удалось определить и необходимые усилия по ее преодолению совершить. Я медленно, но верно из такой ситуации все же выбрался.
Правда, «год здоровья» в феврале 2011 года мне все же открыть не удалось, а только задекларировать. Потом было весьма удачный летний сезон с третьей поездкой в Смолево и множеством передвижений по окрестным деревням.
Реализовать затею с «годом здоровья» мне удалось лишь в прошедшую зиму. Не особенно «замахиваясь» на лыжи, я ввел в свою практику прогулки-пробежки. И сейчас полтора часа интенсивного движения стало практически ежедневной нормой. Это не много, не мало, а целых 7 – 8 км.
Так вот, прикинул я, что в месяц прохожу порядка 200 км. Ага, думаю, а какой нынче месяц завершился? Седьмой. Семь на 200 перемножить – у-у, здорово — 1400! И стал прокладывать виртуальные маршруты мысленно. Оказалось, что, условно говоря, я не только «дошел» до Москвы за эти семь месяцев, но ухитрился уже в районе станции Бологое оказаться.

Здесь я вспомнил про братьев Стругацких. Ходила легенда-шутка, что Аркадий с Борисом, проживая в разных городах (Москве и Ленинграде), для написания своих книг встречались на полпути между городами, в Бологое. Все знали, что это шутка, но относились к ней с полным пониманием.
«Легенду, сам того не желая, создал сам Аркадий Натанович. Отвечая корреспонденту рижской газеты «Советская молодежь» на вопрос, где братья Стругацкие пишут свои произведения, Аркадий Натанович пошутил: «Съезжаемся между Москвой и Ленинградом, в Бологом, сидим в станционном буфете, пьем чай и пишем». Интервью было опубликовано в 1974 году. А через два года два корреспондента «Комсомольской правды» в тексте интервью с Аркадием Натановичем совершенно серьезно написали про кафе «У Бори и Аркаши» в Бологом, где, по их мнению, «были написаны книги „Трудно быть богом“, „Понедельник начинается в субботу“, „Пикник на обочине“, „Улитка на склоне“». После этой публикации в редакцию «Комсомольской правды» пришло разгневанное письмо из Бологовского райисполкома, где власти требовали опровержения, так как фэны всей страны завалили райисполком письмами с просьбами дать адрес этого несуществующего кафе».
Источник

Я утверждаю, что Стругацкие в то время (вторая половина 60-х – начало 70-х годов) были немыслимо популярны. Конечно, «Страна багровых туч» в 1959 году, «Полдень.XXII век» и «Попытка к бегству» в 1962 – это замечательно, увлекательно, но это все-таки было предисловием.
Но затем, в 1964 году появилось «Трудно быть богом»! Это было сильно!
Вот оно: «Трудно быть богом» – начало и конец:
«Ложа Анкиного арбалета была выточена из черной пластмассы, а тетива была из хромистой стали и натягивалась одним движением бесшумно скользящего рычага. Антон новшеств не признавал: у него было доброе боевое устройство в стиле маршала Тоца, короля Пица Первого, окованное черной медью, с колесиком, на которое наматывался шнур из воловьих жил. Что касается Пашки, то он взял пневматический карабин. Арбалеты он считал детством человечества, так как был ленив и неспособен к столярному ремеслу…
…Анка не дыша смотрела, как через поляну к ним идет Антон — огромный, широкий, со светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был немного мрачный. Она пошла ему навстречу.
— Анка, — сказал он ласково. — Анка, дружище…
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него… Но это была не кровь — просто сок земляники».

Ну, а потом были совершенно неподражаемые «Понедельник начинается в субботу», да и «Сказка о тройке», удивительные по сюжету, стилистике, слогу. Книги, которые невозможно, не дочитав, отложить до завтра. Они просто читались «запоем»… и все же это было не «Трудно быть богом».
Зато потом (вот оно!) в 1966 и 1968 выходят «Улитка на склоне» («Лес» и «Биостанция»), в 1967 году – «Гадкие лебеди», а в 1972 – «Пикник на обочине». «Улитка на склоне» была опубликована в сборнике «Эллинский секрет», а в 1968 году в журнале «Байкал».
Я не помню, как прошел тираж «Байкала», но сборник с первой «Улиткой» из библиотек и библиотечных коллекторов из-за публикации Стругацких изымался: была такая практика внесения книг в «черный список» с последующей расправой над ними.
«Пикник на обочине» на протяжении 8 лет не удавалось выпустить книжным изданием, а вышел он впервые в журнале «Аврора». Стоит добавить, что за рубежом он был выпущен на 20 языках 38 изданиями.
Ну, и, наконец, «Гадкие лебеди». Как и где они впервые вышли, для меня и по сей день остается тайной. Из концовки книги:
 «…И едва он это подумал, как из-за глыбы бетона беззвучно выскользнул реактивный истребитель со щитом легиона на фюзеляже, беззвучно промелькнул над головой, все еще беззвучно вошел в разворот где-то возле солнца и исчез, и только тогда налетел адский, свистящий рев, ударил в уши, в лицо, в душу, но навстречу уже шел Бол-Кунац, повзрослевший, с выгоревшими усиками на загорелом лице, а поодаль шла Ирма, тоже почти взрослая, босая, в простом легком платье, с прутиком в руке. Она посмотрела вслед истребителю, подняла прутик, словно прицеливаясь, и сказала: «Кх-х!»…».
Надо сказать, что всех этих первых изданий Стругацкий у нас дома нет. Достать их было трудно, давались для прочтения они в лучшем случае на день, а чаще – «на ночь».
Зато хранятся копии одной из «Улиток», «Гадких лебедей» и «Пикника на обочине». Это сейчас можно сделать любое количество копий на каждом углу, а тогда копировать было достаточно сложно. Этот процесс копирования рьяно отслеживался нашими доблестными органами. Ну, а на предприятиях, которые подпадали под категорию оборонных, это было просто категорически запрещено. За факт несанкционированного копирования можно было запросто заработать увольнение по статье. Впрочем, был и более простой способ: тебя лишали допуска даже к документам «Для служебного пользования» и возможность работать на крупных предприятиях у тебя исчезала.
Тем не менее, народ лазейки для копирования, конечно же, находил…

Совсем мы отвлеклись, но выбираться из Бологого пора… и двигаться дальше, в Осташков.

bologoe.jpg

Бологое, вокзал
Источник

admin 05 Авг 2012 16:57 Размышления No Comments yet RSS лента комментариев

Написать комментарий